— Не здесь, не в этом мире, дорогая. — Построжел Христос. — Иначе ему не будет правильного посмертия. Найди другой мир, где нет его доппельгантера. Там разрешаю.
— Ты настоящий душка! — Лада весело вскочила, чмокнула Иисуса в щеку и растаяла в облаке золотых искр.
— Не богиня, а девчонка. — Фыркнул Локи и, взмахнув рукой, отправил вслед ей небольшой сгусток тумана. — Тогда мой дар старику. Небольшой.
— И мой тоже. — Тор метнул в никуда крохотную молнию.
— Тогда и мой тоже. — Мара загадочно улыбнулась, крутанула указательным пальцем крохотную метель из сверкающих снежинок и отправила вслед за молнией. И тоже растаяла, шагнув в тень.
— До встречи. — Тор подбросил молот и исчез во вспышке молнии.
— Как они любят спецэффекты. — Покачал головой Локи. — Всего хорошего, Иисус. — И просто исчез.
— Да уж. — Триединый Бог этого мира прошелся по битому стеклу, глядя на пятна крови. — Ведь сказано было — не убий! Глупые еще, дети — детьми. В Чистилище их!
И три души, оставшиеся от террористов-смертников, исчезли в неяркой вспышке.
* * *
Мне было странно. Спокойно слишком, неторопливо и невозмутимо. Вроде как уже некуда торопиться. Интересно, почему? И почему я вроде как в какой-то капсуле, сквозь которую ничего не видать? Я в больнице, что ли?
Внезапно голову (или не ее?) прошили проявившиеся воспоминания и знания. Пространство вокруг всколыхнуло, закорежило, завернуло штопором и через какой-то хитрый проход выкинуло меня наружу.
— Или через задний, или через передний. Точно, два выхода. — Я старался проморгаться, глаза слепило яркое солнце.
— Ну, не совсем. — Рядышком прожурчал красивый женский голос, и рассыпался невесомым смехом. — Но где-то рядом, дед. Так что успокойся и слушай. Впрочем, мне торопиться некуда, так что оглядись и прими то, что с тобой. Я немного подожду.
В глазах прояснилось. И оказалось, что я стою на берегу какой-то речушки. Речушка явно горная, шустрая. Звенит-перекатывается. Горы чуть поодаль, высокие, снежные шапки на них. А тут явно знойное лето жарит; хотя мне совершенно комфортно, в моей-то зимней одежке. И это при том, что я на любой жаре потом истекаю, как снеговик.
Тут я кой-что заметил, и мне от этого поплохело. А именно то, что я тени не отбрасываю. Деревце рядышком со мной, серебристый тополек, вон какую раскинул, а меня как будто и нет.
Я внимательно присмотрелся к своим рукам и уже чуть спокойнее обнаружил, что сквозь них вижу. Прозрачные они у меня, если как следует приглядеться, но при этом цветность сохраняют, я их объем чувствую. Хм… на пробу я ткнул пальцем в тополиный лист, палец спокойно прошел сквозь него. Так, а кто со мной разговаривал?