Келл засыпала Эвви вопросами о Дине, и та уже в который раз пыталась ей объяснить, что между ними чисто арендаторские отношения. И чем больше Эвви говорила о Дине, тем меньше ее уверения казались Келл правдой. Эвелет меньше всего хотелось возбуждать любопытство Келл, которую ей с таким трудом некогда удалось убедить, что они с Энди не поженятся.
Эвви то и дело поглядывала через дверцу духовки на индейку, наблюдая, как она хрустит и поджаривается, а потом помогала Келл с картошкой, нарезала хлеб и укладывала его в корзину. Еще были приготовлены зеленые бобы и курица, фаршированная каштанами. А главное, Келл сделала свой собственный клюквенный соус.
– Вынимаю что-то из банки и кладу на стол в День благодарения! – говаривала она. – Это как будто ты ешь в столовой на нефтяной вышке!
Иногда она произносила: «В комнате в общежитии колледжа». А любимой ее фразой для Эвви была: «Ну, ты можешь съесть это в своей машине над переключателем передач».
Когда все было готово, они расселись вокруг большого стола довольно плотно, почти касаясь друг друга локтями. Лилли и Роуз вышли из комнаты. Вскоре вино разлили по бокалам, и Фрэнк, готовый действовать, устроился у главного блюда с разделочным ножом в руке.
– Выглядит прекрасно, Келл, спасибо, – поблагодарил он, откладывая нож. – Я хочу кое-что сказать.
Эвви почувствовала, что краснеет, хотя вина еще не пила. Она вдруг вспомнила свою свадьбу, где ее отец встал и рассказал историю, которую, на ее взгляд, не следовало бы предавать столь широкой огласке. Она произошла, когда ей было около двенадцати лет. Они собирались в зоопарк. Отец дал ей солнечные очки матери, которые почему-то оказались у него. Где-то в течение дня Эвви сочла, что потеряла их, и у нее случился, как она до сих пор полагала, единственный настоящий приступ тревоги. Тогда она сидела на скамейке, не в силах дышать, уверенная, что умирает. Для ее отца этот эпизод стал историей о том, какой любящей и чувствительной девочкой была его дочка. Такой расстроенной из-за потерянной вещи Эвви себя не помнила, особенно когда позже оказалось, что очки просто скользнули в боковой карман ее сумки. Для нее это получилась история о дыре, которую оставила ее мама, и о том, какая паника охватила ее тогда.
А потом ее отец произнес тост. Он не говорил о том, что Тиму повезло жениться на ней, и даже не сказал, что ей повезло выйти за него замуж. Вместо этого отец сказал, на ее взгляд, слишком конкретно – что ей повезло в том, что Тим женился на ней.
– Моей семье и моей Эвелет так повезло, что Тим захотел стать ее мужем.