– Петрович, – строго сказала Марина Витальевна, – верни бедным римлянам их туники. Побаловался – и хватит. А то ходят, трясут перед девушками своими причиндалами. Кому-то, может, нравится, а мне не очень. Их лучше отдать нашим волчицам в стирку, а потом высушить – прожарить в деревосушилке, освободив от присутствия насекомых. Да и самих пленных не мешало бы остричь наголо во всех местах и тщательно вымыть с мылом. Нам только вшей и блох от них подхватить не хватало…
– Хорошо, – сказал Сергей Петрович, – сделаем. Вот вернемся из похода на Бурдигалу и все организуем. Тут вот ведь какое дело. Виктора де Леграна мы у вас забираем. И Гуга тоже. Виктор нам с Андреем может понадобиться для того, чтобы при случае вести переговоры, да и Гуг тоже может пригодиться. Парень, как та птица Говорун – умен и сообразителен, и новые знания, которые мы помещаем в его голову, отнюдь не умаляют его таланта.
– Гуг необходим мне, – сказал Андрей Викторович, – с ним в паре я при необходимости смогу провернуть некоторые приемы из времен моей бурной молодости. Этому мальчику еще расти и расти…
Главный охотник посмотрел на часы и добавил:
– Выступление через полчаса, форма одежды походная. Остальным заниматься своими делами согласно распорядка и текущих задач. А теперь расходимся и начинаем готовиться к походу.
Тот же день. На закате. Окрестности римского укрепленного лагеря «Новая Бурдигала».
Сергей Петрович Грубин – духовный лидер, вождь и учитель племени Огня.
Выступили мы, когда солнце еще довольно высоко стояло над горизонтом. Первым в колонне, управляемый мной, ехал УАЗ, на капоте которого на своей треноге был установлен пулемет Браунинга. Точнее, там, в походном положении, прикрученная к капоту болтовыми струбцинами, красовалась только тренога, а сам пулемет на ложе из мягких шкур ехал в кузове, но установить его на место было минутным делом. Пулеметчиком при мне был Ролан Базен. Хороший парень и надежный боец. В засадном полку Гуга ему пострелять почти не пришлось, очередь поверх голов была не в счет, но теперь он – второй номер в моем расчете, и первый, если я сам за рулем.
Еще с нами была насаженная на копье голова Секста Лукреция. Своего рода верительная грамота, чтобы при переговорах гарнизон военного лагеря сразу понял, что мы более чем серьезны и что их легион потерпел полное поражение.
Также в кузове УАЗа находилось все необходимое в походе снаряжение и дополнительное оружие, чтобы наши волчицы и полуафриканки могли бежать вместе с Андреем за машиной налегке, только с «американками» на плече и первым боекомплектом в импровизированных «лифчиках»-патронташах. «Волчий скок» – сто метров быстрым шагом, сто бегом, потом снова сто метров быстрым шагом. Местность пересеченная, дорога ровная только условно, так что двигаться приходится на первой пониженной передаче, а иначе не миновать неприятностей в стиле американского родео. До определенной степени нам помогало то, что прежде по этому пути уже протопала тысяча легионеров, оставившая за собой «дорогу» почти десятиметровой ширины, которая при всем желании не давала нам сбиться с пути. Но все равно этой полосе утоптанной травы было далеко даже до обычного проселка, насмерть выбитого на местности колесами повозок, копытами лошадей и ногами путников.