Лагерь мы решили разбить прямо на месте, на небольшой поляне поблизости от места катастрофы, и единственной небольшой проблемой могло стать отсутствие поблизости пресной воды: единственным ее источником был небольшой ручей метрах в трехстах от места крушения. Пока женский коллектив под руководством Тами ставил палатки и по всем правилам оборудовал кострище, чтобы с ходу приступить к готовке ужина, мы с Серегой, пошли посмотреть на предстоящий фронт работ (поскольку до заката было еще далеко).
Увиденная картина впечатлила. В нагромождении стальных балок, листов и прочего лома едва ли можно было узнать то, что когда-то называлось кораблем. При первом же осмотре стало ясно, что заказ деда Антона на некоторое количество стального лома вполне исполним. При крушении образовалось множество мелких обломков, которые разбросало по окрестностям, – Петрович при первом визите просто не обратил них внимания. Тут этого добра столько, что его еще вывозить и вывозить: при крушении парохода в три-пять тысяч тонн суммарный вес мелких обломков, подлежащих транспортировке, будет исчисляться сотнями тонн. Нам столько не выпить, то есть не переработать, по крайней мере, на первом этапе. Нам сейчас сотню-другую килограмм, а не тонн – больше коч не поднимет. Он и так будет гружен оловянной рудой и барахлом эвакуируемых кельтов если не доверху, то близко к тому. Тут я могу рассчитывать только на благоразумие Петровича. Лучше сделать вдвое больше рейсов, чем рисковать перевернуться посреди Бискайского залива. Таким образом собирать и вывозить следует только самые легкотранспортируемые обломки, и то в количествах, минимально необходимых. А остальное по возможности сваливать в кучи.
Поставив на этом месте галочку, я перешел к осмотру места предстоящих работ. При первом обходе легких мест, где можно было бы прокопаться под обломки, не просматривалось. Петрович сразу так и сказал: чтобы попытаться растащить эту свалку, требуется хороший гусеничный трактор и веселые парни с автогенами наперевес. Можно без автогенов: срубать заклепки зубилами, как это делали на заре стального судостроения, – только это долго и требует больших затрат физического труда. Неандерталки, конечно, могут поработать зубилами и кувалдами, но насущная необходимость такого извращения пока не очевидна.
Продолжив осмотр с обходом по кругу, я обнаружил, что с трех сторон место крушения относительно доступно, ибо легкий бурелом не в счет, но с четвертой стороны находился склон холма, поросший густыми зарослями ежевики. Некоторые обломки придавили ежевичник, но основная часть их лежала на чистом месте, и у меня возникло сильное желание добраться до них с той стороны или хотя бы повнимательнее рассмотреть их оттуда. По счастью, склон холма опускался достаточно круто, представляя собой естественный амфитеатр, а по верхней кромке зарослей проходила звериная тропа, которая требовала лишь небольших дополнительных усилий по расчистке от колючих ежевичных ветвей, карабкающихся вверх по склону, чтобы стать проходимой и для человека