– Ни одного задокументированного случая нападения на человека в дикой природе не зафиксировано, – меланхолично вставил реплику Вася Петрович.
– Ну да, документировать было некому, – зло усмехнулась Валентина и продолжила: – А касатка – это такая милая птичка, ласточка, по-латыни называется, я с детства помню, «Hirundo rustica»… Они там, в Центральной диспетчерской, перепутали фамилии!
– Весьма возможно…
– Ладно, хватит лирики. Давай-ка, дружок, быстренько мне связь с центром. Меня на СМС № 14 люди ждут. И работа. После вашего дурдома прямо руки чешутся заняться чем-то позитивным и созидательным. Гравипрогнозами, например.
– Увы, – лицо-экран хумаса украсила скорбная гримаса. – А вот это невозможно. Из-за сильной ионизации атмосферы Тритона в результате возмущений магнитосферы Нептуна связь отсутствует во всех диапазонах. Предвосхищая ваш вопрос – окончание магнитной бури ожидается не ранее чем через семь суток, что соответствует земной неделе. Шаттл не может покинуть станцию раньше этого времени.
– Почему? – не поняла Валентина.
– Согласно «Инструкции по обеспечению безопасности полётов в околопланетном пространстве спутников планет-гигантов», параграф шестьдесят семь, пункт девятнадцать, подпункт «б» – «в случае повышения ионизации атмосферы (если таковая имеется) до уровня, препятствующего прохождению радиоволн, категорически воспрещаются всяческие полёты как в околопланетном пространстве (высоты от 0 до 30 км), так и на суборбитальном уровне. Орбитальные полёты осуществляются строго в дублирующем режиме». Это цитата.
– Ну, чудесно, – грустно пробормотала Валентина и обречённо опустилась на диван у панорамного окна, за которым перламутрово светились льды. – Просто чудесно. А почему хоккейный матч?
– Таким образом персонал станции хочет отпраздновать столетнюю годовщину матча, состоявшегося 31 декабря 1975 года между командами клубов «Montreal Canadiens» и «ЦСКА» на планете Земля, – важно сказал Вася Петрович.
– Но зачем? – удивилась Валентина.
– Чтобы войти в историю, разумеется, – и хумас включил задорный детский смех.
* * *
Отвернувшись к окну, Валентина подышала на стекло и нарисовала на образовавшемся запотевшем пятнышке весёлую рожицу – раскосые глазки, улыбающийся рот. Но скопившаяся в уголке нарисованного глаза влага сгустилась в каплю и устремилась вниз. Рожица сразу стала не весёлой, а плачущей. «Так, что мы имеем? – следя за извилистым путём капли по стеклу, спросила сама у себя Валентина. – Я попала не туда. Другая станция, магнитная буря, болтливый хумас, весь персонал… ну пусть будет в гибернации, хоккейный матч… Так, а с чего это они залегли в спячку? Чтобы не мешать Вася Петровичу готовить каток? Ну, да, скорее всего. Пока он тут включает и выключает гравитацию и перегоняет кубометры воды… Хотя нет, хумас что-то болтал про какой-то „Объект 19-11“».