Поначалу мне никто не открывал, а за дверью вообще было подозрительно тихо. Но я не сомневалась, что Дарис внутри, потому и продолжала стучать по старой деревянной створке, требуя, чтобы мне открыли.
В итоге Рис всё-таки впустил меня, правда, выглядел при этом откровенно поникшим.
– И как это понимать? – выпалила я, глядя на него с возмущением. – Сначала сам зовёшь зайти вечером в гости, даже остаться на ночь, а потом не впускаешь?
Он удивлённо моргнул, опустил взгляд на мою большую сумку и неожиданно улыбнулся.
– Думал, что ты пришла по другому поводу, – проговорил он. При этом спокойно забрал у меня вещи и закрыл за мной дверь.
– Это по какому?
– Ругаться? – вопросительно бросил он.
– Не хочу.
Я прошла по комнате, освещённой сейчас только одной тусклой лампой, и присела на кровать.
– А чего хочешь? – поинтересовался Рис, прислонившись спиной к стене.
Странный вопрос для эмпата. Наверно, потому я и не стала отвечать. Просто посмотрела ему в глаза и чуть смущённо усмехнулась. Сейчас мне хотелось только одного – чтобы он оказался рядом, обнял. И Рис понял меня по одному лишь взгляду.
Только когда он опустился рядом и, обхватив меня за плечи, прижал к себе, я наконец смогла хоть немного расслабиться. Увы, сегодня даже мои хвалёные сигареты оказались в этом бессильны. Стоило вспомнить о злосчастном приговоре, чипе… и меня снова начинало трясти от беспокойства и нервов.
– Что именно тебя так расстроило? – мягким заботливым тоном поинтересовался мой эмпат.
– А ты сам не догадываешься? – пробормотала, уложив голову на его плечо, такое родное и удобное.
– Приговор? – севшим голосом поинтересовался Рис.
– Особенно мера наказания, – согласилась я. Нехотя отстранившись, поймала его взгляд и сообщила: – Мне Александра с Лёшкой рассказали. И… я никому не позволю тебя убить, Рис. Клянусь!
Он обхватил моё лицо руками и поймал мой взгляд.
– Не давай таких клятв. Ты не сможешь ничего изменить.
– Смогу! – Я накрыла его ладони своими.
– Дель, это приговор суда. Я должен быть счастлив, что его не привели в исполнение сразу. Что… дали мне ещё пожить.
– Замолчи! – выдохнула, едва сдерживая навернувшиеся на глазах слёзы. – Ты меня не оставишь! Не таким образом! Если это случится… – я шмыгнула носом, – … если ты… погибнешь… я за себя не ручаюсь.
– Делечка, клубничная моя, – он поймал губами скатившуюся по моей щеке слезинку. – Пожалуйста, не наделай глупостей. Не повторяй моих ошибок. И не плачь, очень тебя прошу. Ну, хочешь, я тебе расскажу что-нибудь весёлое?
– Лучше расскажи, как вообще умудрился приговор свой заработать, – ответила, прикрыв веки. – Как попал в эту странную организацию?