— Извини, не удержалась. Да и фиг с ним, пойдем ко мне, я тебе ракушку подарю, у меня их много, сама собирала.
— Ты была на море?
— С мамой на Кипр ездили. Пойдем, я тебе все расскажу.
Они весело зашагали по коридору школы, еще несколько раз оглянулись на дверь в класс, а после, хихикнув, побежали к выходу.
— Ты полагаешь, что для счастья нужен второй человек? А я думаю, ты ошибаешься. Для счастья достаточно тебя одной, а вот второй нужен, чтобы разделить с ним свое счастье.
— Ты так думаешь? — Света вздохнула, перевернулась на спину и посмотрела на потолок.
— Да.
— Он мне подарил книгу, — как-то огорченно сказала она.
— А какую?
— Там, на столе лежит.
— Слушай, если ты не умеешь радоваться чашке горячего чая, то твоя радость будет недолгой, даже если он завтра тебе подарит настоящую машину. Радость и благодарность зависят не от размера подарка, а от способности радоваться ему и благодарить.
— Все-то у тебя так красиво получается, а у меня все сикось-накось.
Оксана посмотрела на сестру, прикоснулась к ее носу, губам, а после положила голову ей на грудь.
— Тук-тук-тук-тук-тук…
— Проверяешь?
— Ага. Живая, значит, не все потеряно. Что случилось?
— Не знаю.
Оксана понимала, что Светлана по уши влюблена во Власа, и когда бы она к ней ни приходила в гости, все разговоры только вокруг да около его персоны. Сперва слушала внимательно, после стало надоедать, а теперь уже пропускала мимо ушей ее охи.
А что у нее самой? Оксана не знала. Вроде, нравится Артур, даже очень, но он какой-то холодный. Вот слушает его, а у самой по спине мурашки, словно залезла в холодильник. Странно все это. А вот если вспомнит про Сергея, ну, того, что с гипсом, все наоборот. Он может и не очень красивый по меркам девочки, уже взрослый, щетина, какой-то неухоженный, лохматый. А вот глаза и голос…
— Да… — протянула Оксана и опять подумала о Сергее.
И зачем она к нему опять заходила, кто он ей, откуда свалился на ее голову. Вот теперь лежит и думает о нем. «Мне что, больше делать нечего? — подумала Оксана, но мысли так и возвращались к нему. — А он вроде и ничего», — опять подумала она и посмотрела на Свету, она все продолжала тяжело вздыхать.
Вот для чего человеку даны мысли? Правильно, чтобы думать. А вы пробовали вообще не думать? Вот оно что! Трудно, в голову так и лезут, словно мухи, жужжат, ты их отгоняешь, а они еще пуще, начинают злиться.
Однажды она пожаловалась маме, что не может уснуть.
— О чем думаем? — сразу последовал вопрос.
— Мам, а почему у нас только десять цифр, не восемь или одиннадцать, и почему 12 месяцев, и почему в русском алфавите только 33 буквы, а в английском 26, а в татарском 39?