Оксана дернулась, словно по телу прошел электрический разряд. Он еще раз коснулся, и она взвыла. Сергей положил ладонь на ее тонкую грудь и стал сжимать пальцы. Оксана задрожала, дернулась, словно хотела убежать, упала на спину и, замотав головой, сбросила повязку с глаз. Ее взгляд устремился куда-то ввысь. Она смотрела в небо, что проплывало над головой, а потом заулыбалась и, перевернувшись на бок, схватила его ладонь и прижала к своим губам.
Сергей смотрел на девочку, которая покрывала его руку поцелуями. Минут через пять Оксана успокоилась, положила голову ему на колени и, сжавшись, тихо прошептала:
— Я тебя люблю.
— Оксан, придешь? — Света позвонила еще в четверг и предупредила, что ее мама хочет устроить семейное чаепитие. — Я тебя жду.
— Я?
— Ну, вернее, мы тебя ждем. Расскажу последние новости.
— А есть что?
— Ну, конечно же, куча. Вот к примеру, мы…
— Стоп, это надолго, я сразу после пары к вам лечу. А кстати, куда лететь?
Оксана знала, что Света уже съехала и вот уже вторую неделю жила с мужем отдельно от ее мамы и брата.
— Странная. В дом, к маме, туда ведь дорогу не забыла?
— Хорошо, я буду, извини, я бегу, мне неудобно…
— Чмоки-чмоки, жду.
Кажется, уже весь город знал, что ее сестра вышла замуж, и теперь Оксана ожидала чаепитие для своих, как минимум человек на двадцать. Но оказалось, что она ошиблась.
— Здравствуй, — Егор пыхтел на кухне и раскатывал тесто. — Где остальные?
— Светка со своим убежала на рынок, землянику, видите ли, захотелось, огурцов ей соленых мало. А мама, там у нее кого-то арестовали, сейчас приедет, уже звонила.
— Так-так. И что же делаешь, массаж тесту или что-то более разумное?
— Слушай, умеешь того… В общем, растянуть на пирог? Я его раскатываю, а он, сволочь, обратно, словно слизняк собирается.
— Давай, вот, смотри. Сперва надо добавить муки, а то прилипает к столу, во-вторых, освободи место, не могу я его раскатать на этом пяточке.
— А в-третьих?
— А в-третьих, не смотри на меня рентгеновским зрением. Света сказала, ты поругался с Данилом, это так?
— Вот коза, просил же не говорить.
— Не сердись на нее, я же своя. Верно?
— Да. Ну, было такое дело, понимаешь…
— Нет, не понимаю, говори как есть, а то сама придумаю.
— Сама?
— Ну да. Он тебя не устроил?
— Да нет, не это.
— Ага, дальше, обидел?
— Слушай, ты что следователем, как мама, работаешь?
— Нет, это не обязательно, но ты ведь мой брат, я переживаю за тебя. Ой, что это у тебя? — Оксана заглянула ему в лицо и заметила, что Егор покраснел. — У тебя есть девочка?
— Отстань, — его лицо еще больше покраснело.