– Я вот не понял, – оглядываясь по сторонам, поёжился Чум: – Дед что – опять накосячил? Куда он нас заслал? Дыра дырой, а не планета! И где встречающие? Девушки с цветами и кувшинами вина? Да и дворец где?! С пиром, обещанным?!
– Обещанного знаешь, сколько ждут? – Дося, покосившись на него, поправила карабин на плече: – Командир, – повернулась она к капитану: – Вот тут что-то навроде тропы, – показала она себе под ноги: – Видите, камни, те, что покрупнее, по сторонам лежат? Как бордюр прямо.
– Предлагаешь туда идти? – Махнул рукой Благоволин в сторону возвышавшейся неподалёку крупной скалы, к которой и вела расчищенная тропа.
– Ну а чего здесь ждать? Пошли, – и, не дожидаясь остальных, она двинулась вперёд.
Идти пришлось прилично – тропа огибала каждый холмик, уворачиваясь от становившихся всё гуще и сочнее кустов растительности, некоторые из экземпляров которой уже вполне дотягивали до своих земных родственников.
– Чем дальше в лес, – не удержавшись, капитан кивнул на подножие горы, которую окружал вполне полноценный лес.
– А вот и партизаны… – Перехватывая свой АШ-12 на изготовку, Чум сплюнул – из леска, бывшего всего в трёх десятках шагов перед ними, вышла ровная шеренга воинов в начищенных до зеркального блеска золотых панцирях, закрывавших их тела от шеи до паха. Шлемы с высокими белыми султанами наводили на мысль о древних греках и этот образ дополняли большие круглые щиты, из центра которых на людей смотрели оскаленные в ярости морды, окружённые солнечными лучами белого цвета.
– Не хочу говорить очевидного, – вытащив револьвер, Игорь взвёл курок: – Но сзади нас тоже того, окружили.
Точно такая же шеренга, что и возникшая из леска, оказалась и сзади, невольно внушая уважение скрытности бесшумно объявившихся бойцов.
Вышедшие из леса сделали несколько быстрых шагов и длинные копья в их руках, до того целившиеся в темные небеса, опустились к земле, формируя очень недружелюбную на вид щетину.
– Кто вы и зачем сюда прибыли? – Вышедший из строя воин, это несомненно был кто-то из командиров, угрожающе навёл на них изогнутое лезвие своего меча: – Говорите, чужеземцы! Говорите и не пытайтесь скрыть ложь за красивыми словами – у нас есть возможность отличить её от правды.
– Убери свой копис, благородный воин, – убрав револьвер в кобуру, Маслов показал ему пустые ладони: – И воинам славным твоим незачем нам грозить своими дорами. Не по своей воле мы здесь, а по просьбе Евстахра, велевшего нам принести этот медальон, – на секунду замолкнув, он ткнул локтем в бок замершего с приоткрытым ртом, Чума: – Царю вашему, достославному Истикриату.