— А девицу кто?
— Не решили.
За стенкой завозились, просыпаясь, мальчики, и Кира заторопилась.
— В общем, покупает и зовет весь бомонд. Устраивают пляски при луне вокруг Вадимчика. Луну нарисуют! — выкрикнула она в нервах. — А тут появляется мафия. То ли они сами хотели этот дипломат, то ли раритет, то ли дамочка им задолжала.
— А канкан когда будет?
Кира потрясла головой.
— Когда бомонд, тогда канкан, а потом мафия.
— Много?
— Нет, один, зато крутой, как куриное яйцо.
Ленка потерла щеку.
— В общем, хватает он ее, волочит в свое логово. И тут является доблестный спецназ. Камуфляж, карате — и свадьба.
— Круто!
Кира ядовито улыбнулась:
— Самое крутое — не это. Откуда Любаша уперла сюжет? Догадайся с трех раз.
Дети за стенкой уже буйствовали. И Ленка поторопилась сдаться.
— Чуковский, «Муха-Цокотуха», — огорошила подружку Кира.
— Да-а, — пробираясь в эпицентре подушечного боя, повторяла себе под нос Ленка, — это да-а.
Потому что других слов у нее не было.
… Представление длилось своим чередом. Происходило оно на открытой эстраде, и спецэффектов было всего два карманных фонарика и лазер, отнятый у кого-то из малышей, дразнивших красным лучиком девчонок и кошек. Зато реакции зрителей мог позавидовать и Большой театр.
Оказалось, что самое страшное — не танцевать канкан: когда тебя обнимает за талию Вадимчик, ноги сами отрываются от земли. Труднее всего было удержать рвущийся наружу дикий смех, зародившийся уже тогда, когда на сцену выпорхнула, маша марлевыми крылышками, Муха-Жанночка. При каждом ее порхании прогибались и вздрагивали доски, на телесах трепетала какая-то полупрозрачная черная тряпка, а над головой мотались на проволочках две кухонные мочалки. Зал, в отличие от Киры, имел право реагировать, и хохот и хлопки едва не снесли амфитеатр. Второй взрыв последовал, когда в кордебалет вломился экспедитор Володя в черных очках, зеленой пачке из папиросной бумаги, с огромными надписями «кузнечик» на спине и груди. Массовка истерически хихикала и подвывала залу, когда он на корточках обскакивал сцену с убийственно мрачным выражением лица. После этого под рукой Любочки зловеще взвыли динамики, и на сцену пополз Ванечка в черном трико, с чулком, надетым на голову. Любочка гнусавым голосом комментировала происходящее. Жанночка заметалась, самовар-Вадим спрятался за Киру, а кузнечик наконец упал со сцены. И, очень смешно хромая, побежал в медпункт. Все почему-то решили, что так и нужно, и проводили его аплодисментами.
Мафия свирепствовала. Воспитателям восьмого отряда с трудом удалось удержать детей от спасательной акции. На физрука Геннадия Андреевича сперва никто не обратил внимания. Только Любочка бросила на него зверский взгляд и рявкнула: