— При чем тут ты? — офонарела Катька.
О-о, при том! Ируська ускакала к себе, а дама — осталась! А поскольку Виолка была свидетелем ее унижения… Как говорит Максим, логика тут бессильна.
— Успокойся! — Катька ляпнула подружку по плечу. Ага, легче заткнуть фонтан.
И тогда обуяная зверством Катька, решив счесться с Ирусей позже, стала бегать по корпусу, собирая все и всяческие книги. После вытащила из колоды мстительную даму, возложила на тумбочку и завалила литературой (особенно хороши были для этого пухлые женские романы!). После пробормотала над горушкой что-то, напоминающее молитву, и побрызгала горушку водой. Вздохнула, вытерла пот со лба:
— Усё. Не вылезет!
Утром Виолка пробудилась живая, совершенно счастливая и готовая к решительным действиям. Вздымая за завтраком бутерброд с колбасой, она призывала всех вступать в антиируськину коалицию. Пострадавших от дитяти оказалось множество, и идею с энтузиазмом приняли. Даже предложили вызвать Ируську на дуэль.
Как всем известно, в старину к дуэлям относились серьезно, посылали к противнику секундантов и швыряли к евойным ногам перчатку в ознаменование серьезности намерений. После продолжительных расспросов выяснилось однако, что перчатки в лагерь никто взять не озаботился. Кекс, каким-то образом затесавшийся в девчачью компанию, предложил в качестве альтернативы шлепанец. Это был бесхозный шлепанец. Никто его не искал, и он валялся на бочке около котельной. Кекс даже вызвался сбегать его принести. Жанна Юрьевна сказала, что швыряться тапкой в маленькую девочку — это зверство, и вышла из коалиции. Тут прибежал Кекс со шлепанцем. Обувь взвесили на руке, определили, что большого вреда Ируське она не нанесет, и даже потренировались в кидании. Кекс иронически глядел на них и упросил право первого броска предоставить ему. Галдящий курятник в поисках Ирки понесся по территории. А в общем, и искать не стоило. Ируська мирно паслась возле волейбольной площадки.
Ируська была верной в любви и от очередного предмета своей страсти больше, чем на метр, не отходила. Ну разве что на два — если уж он, доведенный до предела, начинал бросаться в нее подручными предметами. Но и тогда она ходила кругами около, пожирала взглядом и отгоняла от него соперниц. В этом году Ирочка слегка остепенилась и вот уже полторы недели обожала физрука Гену. И весь лагерь (исключая маму Ирочки) об этом знал.
— Кидать отсюда? — спросил Кекс, гордясь оказанным доверием и едва не лопаясь от важности. — Или ближе подойти?
Катька, сощурясь, прикинула расстояние.
— А добросишь?