— Пан Иохан… Барон… Вы здесь? Откликнитесь!
Барон вздрогнул и проснулся. С сожалением подумал, что такой прекрасный сон закончился слишком быстро. Звавший его голос, однако, продолжал звучать и наяву.
— Барон! Отзовитесь!
Или ему мерещилось, или это был голос королевны Мариши. Он быстро поднялся. Где-то в отдалении мерцал свет; барон удивился, как далеко, однако, он забрался от входа.
— Я здесь, — проговорил — или, вернее, прохрипел он. Откашлялся и повторил снова, уже громче: — Я здесь.
— Слава Дракону! — пронеслось по подземью. — Где вы? Вы видите меня?
— Вижу. Стойте, где стоите. Здесь эта безумная женщина, она опасна.
— О ком вы говорите?
Пан Иохан пошел на свет, ступая осторожно; переступил через растянувшуюся на полу фигуру в черном — она лежала недалеко от входа, и свет фонаря в руках королевны слабо, но все же освещал ее. Горянка дернулась и злобно зашипела, но не сделала попытки встать.
Королевна Мариша стояла у входа, за спиной у нее маячили двое дюжих гвардейцев. Лицо у нее было бледное и гордое, голова высоко поднята –
все как обычно. Только губы едва заметно дрогнули, когда из темноты в круг света шагнул пан Иохан.
— С вами все в порядке? — спросила она.
— Благодарю вас, ваше высочество, я вполне благополучен.
Мариша передернула узенькими плечами и стала похожа на испуганную маленькую девочку.
— Пойдемте скорее отсюда, — жалобно, совсем не по-королевски сказала она. — Здесь ужасно. А ваш арест — возмутительное недоразумение… Как только я узнала… Впрочем, все разговоры наверху. Пойдемте.
Барон оглянулся на горянку. Эта сумасшедшая надоела ему до оскомины, но все же оставлять ее в темноте, в цепях…
— Велите им, — он кивнул на гвардейцев, — вывести наверх и ее тоже.
— Да кого? — сощурилась в темноту Мариша. — О ком вы говорите?
— Спросите у Фреза, — вздохнул пан Иохан. — А впрочем, не стоит. Я сам объясню.
— Ну, хорошо… Делайте, как сказал барон, — велела она. — Выведите наверх эту… женщину, кем бы она ни была.
— Но, ваше высочество… — просипел гвардеец. — Капитан приказал, чтобы она сидела тут до особого распоряжения. Это настоящая дикая кошка! Кто знает, на что она способна.
— Это и есть особое распоряжение! Будьте любезны исполнять! — Маришин голос зазвенел королевской сталью.
Гвардейцы переглянулись и без дальнейших препирательств шагнули в темноту и забряцали там цепями, поднимая Фатиму. Та отбивалась, шипела и, судя по приглушенным проклятиям солдат, пыталась даже кусаться.
Наконец, ее поставили на ноги и повлекли к выходу, крепко держа под локти с двух сторон. Барон и королевна посторонились, пропуская мимо себя гвардейцев с горянкой, и следом за ними, рука об руку, поднялись из тьмы на свет.