— Не называй меня «Танюхой».
— А… понял…
Похоже, Пашка разочаровался, что она не разделила его энтузиазм.
— Так слушать будешь?
Таня оглянулась на плотно прикрытую кухонную дверь. Конспирация какая-то. Самой стыдно.
— Я к тебе приеду.
— В клинику? — захихикал Пашка.
Если надо — и в клинику, и к черту на рога… Похоже, ради Сергея она способна на любые безумства. Таня горько улыбнулась. Никогда не ожидала от себя подобного. Смеялась над героинями сентиментальных романов… «Ох, что эта великая милость делает из взрослых нормальных людей»…
— Не надо жертв, давай домой. Я тебя на остановке встречу.
Бедный Стрелок. Неужели он ничего не понимает?
Пашка горел энтузиазмом. Пашка лучился и млел. Заволок Таню в комнату, засунул в кресло, разлил по миниатюрным рюмочкам рижский бальзам:
— За твоего!..
— Он не мой.
— … пациента! Вот не дослушаешь… Эх, бабы, бабы… Сиди, — поймал Таню за локоть. — Извини. Хочешь, на колени встану?
Нисколько Пашка не менялся. Может, от этого он и счастливее? Хотя… вон не женился до сих пор. Или уже развелся?
Раз побывав замужем, Татьяна вспоминала об этом с ужасом. Слишком много противных мелочей и обязанностей, и ничего взамен. Ни для тела, ни для души. Хорошо, нашлись силы оборвать эту связь.
— Танька, раз в жизни так везет. Где ты его откопала?
— Я же говорила уже, — она облизнула липкие губы, — нигде не откапывала. На «скорой» к нам привезли.
Пашка взъерошил длинные кудри, почесал ногтями правую бровь:
— Там… у вас… странностей не было?
— Каких?
— Ну, мен… то есть, милиция им не интересовалась?
— Не больше обычного. А что, он иностранный шпион? — спросила Таня ядовито. И тут же сердце екнуло: не стоит некоторые вещи произносить вслух. Как же так получается: она замечательный хирург, материалист, а стоило… увлечься… и сделалась суеверной, как самая темная баба?! Таня обозлилась.
— Не выдумывай!!
— Видела бы ты, как он дерется! Спецназ отдыхает.
— Вы уже подрались?! — она была готова вцепиться Стрелку в кудри.
— Ты… мне… всю посуду… — Пашка с несчастным видом зашарил под тахтой. Извлек вполне целую рюмочку, бережно поставил на поднос. — Ликер потом подотру.
— Ну, извини.
— Не дрались мы с ним. На мечах помахались… чуть-чуть.
— На каких?
— На вот этих! — Стрелок ткнул пальцем в охапку деревянных дрынов в углу. — Так, размялись… Как он…
— Дерется! — крикнула Таня. — Ты же знаешь, что ему нельзя… Ты, Пашка, безответственный тип…
Стрелок вместе с подносом откинулся к стене:
— Только не ногами!
Таня не знала, плакать или смеяться.
— Паш, тебе сколько лет?
— О-о, я мужчина в полном расцвете сил… Таня, — продолжил он серьезно, — этот человек вполне адекватен. Он не придуривается и не врет. Возможно, он действительно спецназовец или разведчик, и авария не была случайной. И он просто вынужден вешать нам на уши средневековую лапшу.