Она наклонила голову. Взгляд наткнулся на злополучные осколки:
— Ой, извини. Уберу…
— Садись.
Он выскочил и вернулся с совком и веником, склонился у Танюшиных ног:
— Я замету, а ты рассказывай. Я внимательно слушаю.
Таня подумала, что способна простить Стрелку такое. Потому что он все равно человек легкомысленный, несмотря на годы. И у нее не возникает ощущения, что из-за другого дела он окажется невнимателен. Пожалуй, так ей даже проще. Интересно, это случайность или профессиональный прием? Таня пожала плечами.
— К нам доставили… одного человека. После автомобильной аварии. Жигули столкнулись с бензовозом. Он … ему… ни царапинки. Только частичная амнезия. И обратимые повреждения сетчатки. Мы сделали склеропластику. Но меня беспокоит его душевное состояние.
— Ваш невропатолог его смотрел?
— Да! Конечно!
— Рано или поздно память восстановится.
— Он… у него ложные воспоминания. Знаешь, теперь издают дурацкие книжки. Не фантастика, а эти… ну, «меча и кирпича».
Стрелок фыркнул:
— Ты это читаешь?
— Я… попробовала, — призналась Таня жалобно. — Ты можешь? Ну, на полном серьезе, верить в ведьм или упырей?
Стрелок пососал оцарапанный палец.
— А он… твой… пациент… Он верит?
Ответа не дождался. Присел на край тахты и стал рассуждать:
— Мозг человека — terra incognita. Может быть, для его душевного спокойствия лучше, когда лакуна в памяти будет заполнена, хотя бы и содержанием дурацких книг. Лишь бы Гитлером себя не вообразил или Наполеоном. Вот это уже патология.
— Ох, Пашенька…
Он улыбнулся, потер пальцами правой ноги икру левой.
— Чем больше работаю в психиатрии, тем меньше в ней понимаю.
— И пациентам ты так говоришь?
— Не всем. А то главврачу проболтаются. Еще чаю?
— Ох…
Они еще пили чай. Пашка беззаботно болтал ногами.
— Ну, уговорила, присылай его ко мне, — наконец сказал он.
Татьяна медленно покраснела.
— Так тебя никто не просит говорить про осмотр, — проницательно догадался Стрелок. — Соври что-нибудь. Ну, хоть что мебель надо у приятеля переставить.
Татьяна опустила голову. Промямлила:
— Ему вообще два месяца нельзя напрягаться.
Стрелок стукнул себя ладонью по лбу:
— Прости, запамятовал. Еще что-либо придумай. Хоть на шашлыки позови. Я как раз сухую грушу спилил.
Таня поерзала в кресле:
— Вот не думала, что психиатру нужна фантазия.
А Стрелок возгласил гордо:
— Это мой хлеб!!
Телефон на кухонном столике раскалился и плевался кипятком, как перекипевший чайник:
— Танюха!! — голосил в восторге психиатр. — Классный мужик!! Где ты такого раскопала?!!
Таня отодвинула трубку от уха, подержала на отлете, как насекомое. Сказала тихо: