— А еще это сильно бы ударило по гильдии лодочников и носильщиков, — поднял желтый палец вверх Тьермэйлин.
— Нашли проблему, — фыркнула Эдвина. — Могли бы им мешки под хвосты подвязать.
— Лодочникам?
Громовой хохот встряхнул ветки. Черрим зашипел:
— Тихо-о…
— А не обратиться ли нам к гильдии чистильщиков, — провещал Лин, перестав икать от смеха, — и не пройти ли к Храму тайными широкими тропами канализации? Все же легче, чем в тележке трястись.
Эдвина зажала нос и гнусаво пробурчала:
— Там воняет.
— Зато ординаторы после той бабы с ножом не лазят.
— Ну, ради Арри слазят, — Черрим хмыкнул, теребя себя за ухо. — Проще надо быть.
— И к тебе потянутся, плотно сжимая кольцо.
— Еще лектикариев нанять предложи. Орден Дозора и за занавески к тебе заглянет, и братский поцелуй запечатлеет на гнусной твоей физиономии.
Аптекарь с притворным ужасом прикрылся широкими коричневыми рукавами.
— Я серьезно, — вздернула подбородок Эдвина. — Да ну вас. Обсудили уже все! И лодка не годится! И вплавь!
— Ладно-ладно, — вскинул мохнатые кулачищи Черрим. — Это мы так. Поговорили, и будет.
Тут как раз объявился, раздвинув ветки, гонец, и сообщил, что путь чист. Гилу перевернул тачку, бросил на дно свернутый втрое плащ, и Нереварин уместилась внутри, согнувшись в три погибели, руками ухватившись за борта. Сверху огородник прикрыл «рабыню» кожаным фартуком и с усилием двинул тачку с места.
На мостах Гилу несколько раз останавливали патрули, но, заглянув под фартук, где «болящая» пускала пену изо рта, брезгливо сплевывали и разрешали ехать дальше. Несколько раз огородник останавливался, отдыхая. Пил воду из долбленки, привешенной к поясу, давал Аррайде продышаться. И снова трогался в путь.
Тележка тряслась и подскакивала на неровностях мостовой, и, несмотря на подстилку, Аррайда набила себе синяков и занозила ладони о шершавые борта. Все болело, а пальцы, казалось никогда не получится разогнуть. Да и спину тоже. А еще «Рабыня» обливалась потом под кожаным фартуком и панически боялась, что грим потечет.
Но наконец тачка остановилась, скрип колес прекратился, принося облегчение, зато стали слышны плеск воды, легкие шаги и шорох трущейся о мостовую метлы. Гилу хрипло откашлялся. И терпеливо ждал, пока Данса освободится и подойдет.
— Что у тебя? — послушница отставила метлу к стене арки. Огородник поманил ее наклониться, чуть сдвинул с тачки фартук и слегка оттянул бинт на руке Аррайды, демонстрируя Луну-и-Звезду. Данса, покачнувшись, ухватилась за пояс.
— За мной.
За углом две осклизлые ступеньки вели вниз, в полукруглую дверцу, за которой с одной стороны стояли метлы и ведра с тряпками, а с другой две кровати за ширмами и широкий стол с алхимическими приборами и ингредиентами для зелий.