Аррайда свернула «план разгрома» в трубку, сунула в сумку и протерла глаза.
Вивек прекратил свой вечный танец и присел на край помоста.
— Я прекращаю преследовать жрецов-отступников, останавливаю Берела Салу и буду тебе помощником во всем, в чем потребуется. До самого конца. Вечные стражи и ординаторы усилят твою армию.
Нереварин устало присела рядом с ним.
— Спасибо. Но… ведь, когда погибнет Сердце, погибнешь и ты. Ты отважен.
— Не погибну, не думаю. Сота Сил и Альма лишились проклятых инструментов как связи с Сердцем давным-давно. И при этом не то что не умерли, божественной силы не утратили. Как и я сегодня. Нас давно питает вера.
Он посмотрел на Нереварина искоса:
— Странно, я всегда знал тебя как завоевателя, а не защитника. Разве что в детстве. Некоторые вещи быстро забываешь.
— Мне пора.
— Заглядывай хоть иногда, — Вивек глянул с тоской. — Мне здесь одиноко.
Из тени. Вивек, Призрачные врата
По Высокому собору плавали благовонные дымы, подсвечивали розовые лучи рассветного солнца, насквозь пробивающие темноту нефа, обвивающие светящиеся янтарные триолиты. Нанизанный на эти дымы голос архиканоника заставлял сердца то распускаться неведомыми цветками, то испуганно ухать вниз, то подниматься в горние выси. Толпа в соборе представлялась сейчас единым многоголовым телом, и Толер умело управлял и наставлял его.
— Се женщина, что по правую руку от меня, — он указал на Аррайду решительным жестом. — Нынче ночью Вивек, бог-король, избрал ее героем, своим орудием в битве с нечестивым шарматом. И каждый, слышите, каждый должен ее в этом охранять и поддерживать!
Дымы качнулись. Эхо заметалось под сводами, перемалывая и усиливая слова, похожие на гром.
— Она предстала перед богом, как в пророчестве, и Вивек признал в ней Неревара Возрожденного! Все провины разрушены, все запоры сняты. Признайте и вы!
«На колени… — пронесся шепоток по нефу, — на колени… на колени…»
Но были в зале трое, что не поддались всеобщему порыву, даже когда опустился коленями на холодный каменный пол собора огородник Дралас Гилу, стоящий от Аррайды одесную. Черрим, Лин и Эдвина занимали удобную позицию за колонной, где их не было видно, зато самим им было отлично видно все. Остальная охрана растворилась среди верующих и караулила боковые двери.
— Самое время напасть, торчит одна, — Черрим водил туда-сюда золотыми глазами, примечая буквально малейшее движение.
— Заклинанием прикрою, вытащим, — выдохнула Эдвина.
Ближайшие горожане к ним обернулись. Собор был полон, даже снаружи клубилась толпа, которой не хватило места внутри. Тьермэйлин успел отметить и цвет Дома Хлаалу, включая советников, и простых паломников с горожанами, и ординаторов, почтительно преклонивших колени вместе с остальными.