Магичка фыркнула, оделяя варевом остальных. Поднесла ко лбу ладонь, вглядываясь в волны.
— Далеко же их занесло. Вон там огонек.
Зайчик привстал на колени:
— И вон там тоже.
Передернул плечами:
— Это же море Призраков! Мало ли чьи души носятся над водами.
— В туман, — подняла глаза к небу Аррайда. — А сегодня ясно.
Звездочка зачерпнула из миски и подула на ложку.
— А может, это вовсе огни Дагон-Фелла, земли Дагона, скалистой и суровой.
Наемница хотела поправить ее, что из Хуула остров Дагон-Фелл вряд ли разглядишь, но решила послушать, какую нить рассказа Пикстар сплетет. А та взглянула на тяжелые волны, потом на звезды над головой и продолжила таинственно:
— Пожалуй, это единственный клочок суши у Вварденфелла, где удержались северяне после гибели Лорхана, их бога Шора. Они прикидываются мирными рыбаками, рудокопами, пастухами квама, но по ночам, точно злые оборотни, меняют шкуру, превращаясь в контрабандистов и разбойников. И ждут, ждут, пока сумеют вернуть себе Морроувинд.
Эдвина стукнула по котелку, выражая несогласие, Зайчик же застыл с ложкой во рту, заслушавшись.
— Дагон-Фелл — остров страхов и чудес.
Пикстар тряхнула головой.
— Говорят, в одной из шахт квама несут золотые яйца. И тот, кто их найдет… — данмерка многозначительно замолчала. Проглотила несколько ложек супу.
— А еще в развалинах двемерской башни у самого поселка живет злой волшебник Сорквильд Ворон. Он хранит у себя маску Клавикуса Вайла, даэдра, который часто появляется в компании лохматого пса. Ту маску, что, несмотря на собственное уродство, дарует несравненную красоту надевшему ее. Она черная, блестящая и рогатая, с усами на личине. И кстати, в ней изображена Альмалексия — на столбах, подпирающих Призрачный Предел.
— Двемерская… — повторила Эдвина зачарованно, обращая глаза к огоньку на волнах.
— Зря ты это, — хрипло сказал босмер Звездочке. — Теперь нам придется завернуть на Дагон-Фелл, а я моря страх как боюсь.
Так далеко им плыть не пришлось, но даже путь вдоль берега Зайчик провел с закрытыми глазами, вцепившись в борт лодки, как вцепляется в дерево напуганный кот, и зеленея лицом, ровно тростник. Правда, перед этим он аккуратно уложил среди вещей лук, завернутый в просмоленное рядно, чтобы тот не пострадал от морской воды.
Босмер так спешил покинуть лодку, когда она ткнулась в песок, что не устоял на ногах.
Поднялся, пошатываясь, подхватил кладь и, сопя от жалости к себе, стал взбираться на склон, за которым скрывалось стойбище Уршилаку. С ним едва не столкнулась бегущая навстречу Тинувиэль — та самая найдена, которую Аррайда спасала от скального наездника. Девочка раскраснелась от спешки, разноцветные глазищи сверкали, а черная тощая коса прыгала и била по спине. Девочка обогнула босмера и Звездочку, коротко кивнула Черриму и обхватила Аррайду тощенькими руками. Подняла кверху счастливые глаза.