Наемница постучала латной перчаткой по плечу «врага»:
— Эй! Очнись!
— Клянусь Утесом Хартаг! — просипел он, кое-как разгибаясь. — Глорб Гро-Казар тебе обязан.
Аррайда, сощурясь, глядела на пожилого зеленокожего. Только что он произнес священную клятву своего народа — поклялся утесом, с которого, доказывая доблесть, некогда бросился великий орсимерский герой. Глупая смерть, но… у каждого свой обычай. Самоубийцу до сих пор продолжают чтить, для орсимеров Утес Хартаг является местом паломничества.
А еще… там расположены пещеры Иллуниби.
Аррайда глубоко вздохнула и подумала, что, возможно, это судьба.
Чрево Луны. Вивек. Продолжение
Лодочник, как и его лодка, переживал не лучшие времена: кожаные штаны, обрезанные под коленями, грязноватая рубашка на выпуск, кургузая куртка. И нелепая шляпа с круглыми огромными полями. Тем не менее, он ловко выскочил на пристань, подтянул лодку за нос и крепко держал, пока Аррайда вслед за Глорбом перебиралась на лиловое потертое сиденье под полинявший балдахин. Потом вернулся на корму и погнал лодку, умело загребая тяжелым веслом, лавируя между плотами, гондолами, грузовыми баркасами и рыбачьими шаландами, чистильщиками-аргонианами и всяким плавучим мусором, сквозь прямые, как по линейке расчерченные, каналы священного города.
Наемница задумалась, откинув голову на спинку сиденья, закрыв глаза, вбирала в себя звуки и запахи, сопение орсимера справа от себя. Они плыли в тени арок и мостов, среди массивных стен, зеленых не то от вкраплений малахита, не то от плесени. Гондольеры Вивека любили и умели петь и охотно драли горло, оглашая каналы какофонией звуков. Эхо отражалось от мостов и стен, заставляя вянуть уши. Но этот лодочник оказался чересчур молчаливым, и лишь под конец затянул почти что под нос:
— …А ведь я бы прошел и огонь и лед,
Я бы злые сны одолел.
И разорвал — если б ты помог —
Нас разделивший предел.
Сердце Аррайды вдруг пропустило такт. Она облизнула пересохшие губы:
— Эй? Ты что поешь?
— Могу замолчать, если не нравится, — буркнул данмер.
— Я спросила: о чем?
— А-а… это наша легенда. Знаешь, вот в городах все считают сплетней возвращение Неревара. Возрожденного, как его зовут в Пепельных землях. Хотя почему-то и здесь говорят о нем все чаще и чаще. А у пепельноземцев верят, и верят всерьез, что он однажды вернется. Не все племена, но многие. Раз в два года или три в степях всплывает какой-нибудь местный данмер, его объявляют Нереварином, и тогда Храм отправляется туда и отлавливает беднягу, объявляя самозванцем и разоблачая обман. Интересно, вот зачем это Храму? Чем им такие мешают?