Звездочка опустилась на пол и на четвереньках нырнула в проход между чашами, чтобы ее не выдала тень.
Черрим скрипнул зубами.
— Сул-Матуул, Лин, стерегите здесь. Девочки, за мной.
Друг за другом все трое протиснулись в узкую нору, буквально проползли на животе и залегли за каменной грядой, отделяющей нору от гробницы Дагота Морина. Черрим умел выбирать по-настоящему удобные позиции. Отсюда святилище было, как на ладони, а их самих не видел никто.
Идол стоял на возвышении, как и положено идолу, рогатый, трехглазый: рыхлый туф цвета запекшеся крови. А наискось от него, позади «шепчущих» колодцев торчал вмурованный в пол черненый крест. Навершие, сплетенное в виде герба Шестого Дома, с единственной кровавой шпинелью. Узкий столб с перекладинами и свисающей с них гирляндой влажного корпрусного мяса. Внизу на камнях приношения — бутыль с зельем, даэдрический молот и пара пожелтевших людских черепов.
К бортику «шепчущего» колодца, наполненного костями и прахом, прислонен был круглый щит из двемерика, сияющий от вплетенного в него колдовства. По металлу струились радужные разводы и искры, и мягкое это сияние словно прибивало гнетущее чувство, рождаемое могилой.
— Успели, — скорей догадалась, чем услышала, Аррайда. Звездочке поневоле пришлось затаиться в паре шагов от вожделенной добычи: между идолом и крестом расхаживал носатый жрец.
Его серое одеяние колыхал невидимый ветер, и служитель Дагот казался трепещущей свечой, готовой вот-вот погаснуть.
Он был здесь в обманчивом одиночестве, подставляя спину под бросок камня или удар меча. Но поднявшаяся тревога поставит крест на планах разведки, на поиске ворот.
Аррайду раздирало изнутри. Кровь поползла по подбородку.
Даже если в наемнице есть все качества, которые перечислил Черрим, их недостаточно, чтобы выиграть бой с самой собой. И Аррайда изо всех сил вжималась в зернистый, со слюдяными прожилками пол, словно так могла себя остановить.
— А он не заметит, что щит уперли?
Милая непосредственность Черрима позволила наемнице продохнуть. Воздух перестал быть стеклянистой патокой, время потекло обыкновенно.
— Спроси, — Эдвина ерзнула на животе, пожирая жреца глазами.
— И долго он будет так шастать? Ему что, ни есть, ни пить не нужно?
— Они едят. Расскажу. Потом.
— И по нужде не нужно? Я так скоро лопну уже.
— Схо…
Жрец сорвался с места, подобрав полы мантии, так что стали видны завязки на штанах, охватывающие тощие лодыжки, и рванул в дальний угол святилища и дальше по коридору.
— Куда он?
— Отлить, — сказала Аррайда грустно. — Не представляешь, как мне хочется.