— Не нужно, — Третья хихикнула. — Еще хорошо, что рецепт такой простенький. И паука ловить не пришлось. Вот у Папюса…
— А может, поймать? — задумалась Вторая. — Паука?
— Не надо отсебятины, — проворчала Первая. — И вообще, пожалей животное. Давайте уже читать заклинание и по домам. Завтра вставать рано.
— Зверь Неписун, зверь Неписец, приди к Иванке наконец! — завывая, проорали все три хором. Вторая захихикала:
— Я не пошлая! Я не пошлая!
— Ясно, что не пошлая. «Наконец» тут слитно пишется, — буркнула Первая, выливая варево в костер. — Идем уже. Все одно заклинания не работают.
— А жалко…
* * *
Иван Иванович Пряников был писателем не то чтобы известным, зато коммерчески востребованным. В дружном творческом коллективе он ваял космические боевики, боярщину и прочую попсу и выкладывал на интернет-порталах. Книги разметали, как горячие пирожки в голодный год.
В нетленках Пряникова было все, о чем грезил простой читатель. Кровища, нагибаторство и гаремы: из фурри, суккубок и просто девушек, в основном почему-то анимешных японочек. Нравился Пряникову колорит, все эти галстучки, гольфики, мини-юбочки и мечтательно закаченные глазки на пол лица.
Старательно окучивая писательскую делянку, Иван Иванович вырос над собой, заматерел, поучал мелюзгу в сети, что писатель обязан читателя удовлетворять, а не учить, и ни в коем случае не поднимать злободневные проблемы современности — еще обидится кто… А только поглаживать, почесывать в интимных местах ЧСВ и баюкать. Ну и, конечно, продами не обижать — не меньше трех в неделю.
И раздвигал гордо плечи, ломая рамки привычных жанров, чтобы откусить еще и кусочек лыра. Заметный такой кусок и хорошо оплачиваемый. Даже псевдоним себе придумал: «Ivonna Prianikoffa». И верил, что вложившись в таргетированную рекламу, платные комментарии и лаечный взаимообмен, непременно ухватит бога за бороду и там. Книги двигались стремительным домкратом, пятнадцатый роман серии был, считай, уже завершен.
А потому Иван Иванович проснулся утром с улыбкой, зевнул и сладко потянулся к клавиатуре…
И вдруг (даже внезапно) понял, что что-то не так.
Ведущий к компу шнур был перегрызен. Причем, не просто перегрызен, а с каким-то садистским удовлетворением. Печально торчали в стороны цветные проводки и лохматилась изоляция.
— Что за… — произнес Пряников русским непечатным языком. Но муза подзуживала и колотилась в черепную коробку. Мысль требовала записать себя немедленно. Ну, хотя бы наговорить. И Иван Иванович принялся нашаривать мобильный.
Увы и ах. Тот был погрызен в клочки, кусочки и тряпочки и растащен по ковру. Пожалуй, даже терпеливые корейские сборщики не смогли бы опознать его детали.