Джессика бросилась в распахнутые объятия Слейда и крепко к нему прижалась. Ей отчаянно хотелось, чтобы он остался, хотя так же сильно она желала, чтобы он уехал. Теперь она будет думать только о ближайших двух днях.
– Но ты помни, что я давала тебе возможность уехать. Другой у тебя не будет. – И, откинув голову, Джессика улыбнулась. – Придет день, и я тебе об этом напомню.
Слейд кивнул, не особенно вникая в смысл фразы…
– Ладно, а теперь пойдем завтракать, прежде чем Бетси окончательно в тебе разочаруется, – сказал он почти весело.
Для Джессики день тянулся неимоверно долго, словно черепашьим шагом ползли часы. Уже само по себе сидение в четырех стенах было для нее мукой. Ей доставляло настоящее страдание видеть, как солнечный свет щедро заливает место ее заточения. Даже берег был ей недоступен, хотя вряд ли она смогла бы гулять, не оглядываясь все время по сторонам. Мысли о магазине вызывали у нее тупую головную боль. Единственное, что она умела и знала, что создала собственными усилиями, было у нее отнято. А что хуже всего – безмерная усталость граничила с равнодушием к тому, чем она так дорожила.
Джессика ненавидела болезни, ее обычное средство от физической немощи было полнейшее ее игнорирование. Она не могла, да и не хотела поступать иначе. Но теперь у нее не было выбора. Библиотечная тишина и монотонная работа, которую ей поручил Слейд, выводили ее из себя. Наконец она швырнула ручку на стол и вскочила.
– Я больше так не могу. – Она картинно обвела рукой свою тюрьму. – Не могу всего этого вынести! Слейд, если я напишу еще хоть одно-единственное слово, то немедленно сойду с ума. Неужели мы не можем заняться чем-нибудь другим? Хоть чем-нибудь? Это тупое ожидание просто невыносимо.
Слейд откинулся на спинку кресла, спокойно слушая ее жалобы. Он давно заметил, что Джессика все утро борется с раздражением, скукой и усталостью, и мог лишь удивляться, что она не взорвалась раньше. Да, уметь ждать тихо и спокойно – эта способность не относилась к достоинствам Джессики Уинслоу. Он отодвинул в сторону стопку книг.
– Джин, – заявил он безапелляционно. Джессика сунула руки в карманы брюк.
– Черт возьми, Слейд, я не хочу пить. Мне нужно что-то делать.
– Рамми, – уточнил он, вставая.
– Рамми? – С минуту она очень удивленно смотрела на Слейда, потом выдохнула:
– Карты? Я готова биться головой об стену, а ты хочешь усадить меня за карточную игру!
– Да, у тебя карты есть?
– Полагаю, что есть. – Джессика пригладила волосы, чтобы не лезли в глаза, затем опустила руку. – Это самое лучшее, что пришло тебе в голову?