Майкл положил свою ладонь ей на плечо, потом передвинул ее на шею к затылку.
– Но я не стану обещать, что не постараюсь изменить твое решение.
– Майкл!
– Нет, сейчас я не буду оказывать на тебя давление. – И он нежно погладил ладонью ее шею. – Но у меня есть большое преимущество. Я слишком хорошо тебя знаю, знаю, что тебе нравится, а что нет.
Он взял ее руку и поцеловал в ладонь.
– И моя любовь достаточно велика, чтобы я не преследовал тебя. – Он улыбнулся и выпустил ее руку:
– Увидимся завтра в магазине.
– Да, конечно. – Джессика сжала руки. Когда он поцеловал ее в ладонь, она не почувствовала ничего, кроме жалости. – Спокойной ночи, Майкл.
Когда закрылась входная дверь, она неподвижно стояла посреди комнаты. Ей не хотелось кофе, но не было сил нести поднос на кухню и отвечать на упреки Бетси или разговаривать с кухаркой. Оставив все как есть, она пошла к лестнице.
– Джесс? – остановил ее Слейд. Он спускался в холл, когда она поднялась на вторую ступеньку. – Все в порядке?
Ей вдруг страшно захотелось расплакаться, броситься ему в объятия и рыдать, рыдать. Но вместо этого она отрезала:
– Нет, совсем не в порядке! Да и как, черт возьми, это могло бы быть?
– Ты сделала то, что должна была сделать, – сказал он спокойно. – Он ведь не собирается броситься в волны с утеса.
– Да что ты можешь об этом знать? – огрызнулась Джессика. – Ты не понимаешь, что значит сочувствовать другому человеку. Для этого нужно иметь сердце.
Она бросилась вверх по лестнице и уже пробежала половину, как вдруг остановилась, будто уперлась в стену. Крепко зажмурившись, Джессика стукнула кулаком по перилам. А потом, глубоко вздохнув, повернулась и сошла вниз. Слейд стоял внизу и ждал.
– Извини.
– За что? – Ее слова ранили его глубже, чем хотелось бы, но он пожал плечами:
– Ведь это ты была под прицелом.
– Нет, не была. – Она устало потерла лоб рукой. – Я не имею права вымещать на тебе злость. Ты меня очень поддержал сегодня, и я тебе благодарна.
– Побереги свою благодарность – пригодится. – Он повернулся, чтобы уйти.
– Слейд.
Он перешагнул сразу через две ступеньки, выругался и обернулся. Глаза у него потемнели от ярости, словно ее извинение разозлило его больше, чем обидные слова.
– Я понимаю, Слейд, что ты можешь чувствовать иначе, но в ад ты попадешь не за добрые намерения.
Она снова стала подниматься по лестнице, а он остался стоять и смотреть ей вслед.