Она положила ему руки на плечи.
– А разве не для этого писатель пишет?
Он в упор смотрел ей в глаза. Он ждал, он взвешивал то, что услышал, он сравнивал это с тем, что видел.
– Знаешь, – признался он, – я только сейчас понял, как испытывал судьбу, позволив тебе прочитать рукопись.
– Испытывал судьбу? Почему?
– Если бы ты осталась равнодушной, я не уверен, что смог бы закончить роман.
Большего он не мог бы сказать при всем желании. Джессика прижала его ладонь к своей щеке. Понимает ли он, что значит для нее эта одна-единственная фраза?
– Да, я была тронута, Слейд. Когда это опубликуют и я прочту твою книгу, то всегда буду помнить, что часть ее была написана здесь.
– Собираешься в честь этого возвести монумент? – улыбнулся он.
– Нет, повесить скромную мемориальную дощечку, – и, нагнувшись, она его поцеловала. – Не хочу, чтобы ты очень уж возгордился. А как с литературным агентом? У тебя есть такой? – неожиданно поинтересовалась Джессика.
Слейд хмыкнул и усадил ее к себе на колени.
– Да, есть, но пока наши отношения не слишком выгодны для нас обоих. Он продал несколько моих рассказов и делает все, что полагается делать агентам, стараясь продать один мой роман.
– Один твой роман? – Джессика отстранилась, потому что Слейд стал игриво покусывать ей мочку уха. – Так у тебя есть и законченное произведение?
– М-м-м. Иди ко мне. – Ему очень хотелось прижаться губами к укромному и очень чувствительному местечку, где шея переходит в плечо.
– О чем он? – Она опять отстранилась. – Когда я смогу его прочитать? Он такой же интересный, как этот?
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты задаешь слишком много вопросов?
И, просунув руку под ее свитер, Слейд накрыл ладонью ее грудь. И тут же почувствовал, как у нее сильно забилось сердце.
– Вот это мне нравится, – пробормотал он, целуя ее в шею. – Стоит только прикоснуться к тебе, и пульс твой пускается вскачь.
Он погладил ее сверху вниз до талии.
– А ты похудела, – нахмурился Слейд. – Ты стала слишком тонка. Ты вообще когда-нибудь ешь?
– А тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком много болтаешь? – спросила Джессика и поцеловала его в губы.
Он даже тихонько застонал от удовольствия и обхватил рукой ее затылок, чтобы продлить поцелуй. Он хотел встать, собираясь отнести ее на кровать, но Джессика просто стащила его на пол. Ее охватил приступ желания, внезапный, как вспышка пламени. Осыпая его лицо и шею безумными поцелуями, она стала быстро расстегивать его рубашку, в жарком нетерпении торопя момент, когда коснется его обнаженной плоти. Слейд понимал, что частично это неистовство страсти вызвано желанием подавить свои страхи. Он подчинился ее порыву, позволил ей вести его за собой. Она сама установила темп – и он был бешеный.