Я оглянулся и увидел Жаарра. Он щурился, но взгляд осмысленный и острый, чего нельзя сказать о других пришельцах. Двое валялись ослепшие и оглохшие. У третьего отсутствовало запястье, а четвертый вообще лишился жизни после двух ранений в голову.
Наши взгляды встретились, я мотнул головой в сторону дыма, Жаарр двинул головой вперед, в жесте согласия. Мы тут же направили винтовки в проход.
– Стреляй! – скомандовал я, когда почувствовал, что спецназовцы должны вот-вот появиться.
Они вылетели из облака, уверенные, что их товарищи разобрались с противниками или как минимум добивают их. Стоило им появиться, как в грудь одного ударил пучок частиц, и бронепластина мгновенно расплавилась. Оплавленный металл прожег скафандр и с шипением потек по груди. Жутко закричав, спецназовец потерял равновесие, и следующий выстрел уже пришелся в шлем, лишив бойца жизни. Второй же, капитан спецназа Луи Бастьен, получил очередь металлических шариков прямо в визор, он умер, так и не успев ничего понять.
Внезапно охватившее меня странное чувство прошло. Я, тяжело дыша, отступил.
Сердце бешено колотится в груди, руки слегка дрожат. Рядом валяются инопланетяне, стонут, зажав уши и зажмурив глаза, будто это им может помочь. Я глянул на таймер – одна минута. Закусив губу, я сжал рельсотрон.
– Жаарр, пригляди за ранеными, я пошел!
– Хорошо. Удачи, Алексей.
Я промчался по коридору. Два спецназовца на станции, один раненый в лечебном блоке там же, на станции, двоих в наземной лаборатории оглушил Кирилл. Теперь еще сам Кирилл, четверо бойцов тут. И капитан тоже. Всего десять бойцов плюс капитан. Значит, врагов там остаться не должно.
Я влетел в зал перед отсеком управления кораблем. Здесь лежит на специальной гравитационной платформе лазерный резак. В двери, ведущей в отсек управления кораблем, имеется широкий вырез.
Тридцать секунд.
Я метнулся внутрь, пролетел по ступенькам, оказался в длинном коридоре, полном скафандров, в которых заключены скелеты инопланетян. Добежал до двери. Она медленно поднялась вверх.
Десять секунд.
Я влетел в отсек управления, на так называемый капитанский мостик. В центре его застыл Амар, справа от него на стуле – Валентина, а перед Амаром лежит Кирилл.
Шлем Кирилла не разбит, и вообще не видно каких-либо внешних повреждений – скафандр абсолютно цел. Только вот сквозь визор я увидел застывший взгляд псионика, от глаз по лицу стекали кровавые слезы, кровавые дорожки прошли от ушей вниз по шее.
Ноль секунд.
– Добро пожаловать, Алексей.