За дверью тихо засвистели турбины мультикоптера и постепенно их звучание отдаляясь, затихло. Это значит что, через несколько минут Кларк, Эва и несчастная одинокая душа Осгар, в сопровождении четырех серваретуров на сверхзвуковом аэроджете отправятся в район Тихого Океана, чтобы остановить безумного гения, возомнившего себя богом. Остановить Альберто Гирландайо.
Я запросил у оператора мультикоптеров свободную машину. Оператор принес свои извинения за то, что мне придется подождать из-за кризисных мировых явлений, как сообщил мне сетевой бот компании милым женским голосом, но обещал прислать его в течение получаса. Я вышел из дома, в ожидании присел на ступеньки лестницы ведущей во внутренний двор. Его окружала плотная стена из зарослей можжевельника. Он аккуратно подстриженный ровным прямоугольным бордюром красивой формированной изгородью отделял дом и небольшой двор дома от улицы — предмет особого отношения Кларка. Мир вокруг на первый взгляд не изменился, но уже был настолько враждебен, что я ощущал его ненависть в каждом предмете рядом со мной. Я почувствовал это, как только покинул опустевший дом близких мне людей. Я думал о Кларке и Эве, как о людях, потому что их натура, характер, внутренний мир содержали в себе много формирующих основ от людей, и они были частью цивилизации созданной человечеством. Но тогда, думая о ненависти, я знал, что должен выполнить его последнюю просьбу, наполнить пустыню не миражами, а сохранить память о нас.
Венский университет один из самых старейших университетов мира, основанный еще в 1365 году герцогом Рудольфом IV. Кларк очень гордился своей работой в его стенах. Несмотря на то, что его факультет молекулярной биологии находился в другом отдалённом здании, где-то на окраине Вены — его же рабочий офис располагался в старом великолепном здании девятнадцатого века. Он любил это помпезное здание с вереницей колоннад, внутренним двориком, где стояли бюсты великих ученых — везде мрамор, утонченная архитектура, старые деревья, тишина и покой необходимый для размышлений. Как только я оказался вблизи университета я окунулся в водоворот человеческой массы взвинченной трагическим событиями в Юго-Восточной Азии, поэтому мир и покой, быстро ушли в прошлое.
Перед главным входом, на ступенях широкой парадной лестницы, сидели несколько десятков молодых людей. Они застыли с характерно запрокинутой головой вверх. Рассеянный и одновременно сосредоточенный взгляд на невидимом отдаленном объекте, быстро двигающиеся зрачки — их нейро-визуальные матрицы покрывающие роговицы глаз, принимали информационный контент. Некоторые незаметно шевелили пальцами, опущенными на колени руками, ведя активную переписку используя, нейроактивный сенсор построения сообщений. Я поднялся по ступенькам, стараясь не задеть никого. Мне казалось, что я иду между оживших гипсовых слепков из помпейских останков людей. Поднимаясь по лестнице, я думал о словах Гирландайо «биология мертва, сознание лишь имеет значение». Он создавал кумвитаев, как спасителей, пришедших в мир людей, чтобы спасти остатки замысла великого сознания Вселенной, когда миллиарды органических молекул повинуясь неизведанной воле, разносились по ее бесконечным пространствам, неся жизнь. Но он ошибался, сознание может быть отделено от биосферы, лишь перейдя эволюционный путь, когда нематериальные вещи созданные человеком образуют ноосферу. Это лишь эволюция биологии. И кумвитаи были частью ноосферы. Осознание этого факта вызвало у него разочарование в своем творении. Он видел, как кумвитаи из спасителей стали инструментами людей, прикладным существом — спаун-дизайнерами. Он видел как мы «очеловечились» вбирая в себя все больше и больше от людей. Но почему он выделил меня?