Но она словно его не слышала.
— Квадра мы можем разбиться, — сказал я, — ты не могла бы сначала посадить самолет…
— Нет, — твердо ответила она, — я нужна своему Создателю. А в данный момент мне нужен один из них, — она показала на один из истребителей воздушного звена.
— Вот же черт! — вздохнул Дефоссе, — будь он проклят твой Создатель, нас в скором времени размажет об поверхность земли.
— Это так, Квадра, — подтвердил я.
Квадра показала на панель.
— Указатель вертикальной скорости, указатель курса и путевого угла, находятся в стабильном положении. Я оставила закрылки и механизацию крыла в таком положении, что воздушное судно будет в режиме планирования, и рассчитала точную скорость, с которой вы безопасно сядете на вторую взлетно-посадочную полосу. Embraer Supersonic Aerojet SF 3000 очень хорошо спроектирован, он выдержит удар о поверхность.
Мы услышали громкий звук приближающегося самолета. Нас обогнал один из истребителей, он покачал крыльями приказывая снижаться, следуя за ним.
— Если мы не грохнемся со всей силы о твердь земную, то нас совершенно точно собьют, — между делом заметил Гаетан, — мы молчим, не отвечая на запросы этих ребят, ведем себя странно, теперь мы уже мишень, — констатировал он.
Истребитель в подтверждение его слов перестроился слева от нашего борта и качнул правым крылом вверх, показывая целый арсенал ракет класса «воздух-воздух».
— Все это я называю «последнее предупреждение», — философски прокомментировал действия пилота истребителя мой друг, — думаю его палец уже на гашетке.
— Мне пора, меня отзывают, — сказала Квадра, — моя миссия окончена.
— Да, милашка иди, чего уж там… — весело сказал Дефоссе, — дверь только не забудь за собой притворить, а то к нам может залететь один из подарков висящих под крылом соседа.
— Прощай Квадра, — сказал я.
Она подошла к стенке нашего самолета и начала рассыпаться на мельчайшие частицы. Они все исчезли, пройдя сквозь обшивку аэроджета. Мы увидели из окон кабины, как темное облако частиц обволокло прозрачное стекло кабины истребителя и через долю секунды проникло внутрь. Выпуклое стекло неожиданно окрасилось кровью погибшего пилота в красный цвет. Истребитель поднял острый нос, резко уйдя вертикально вверх, сделал «полупетлю», перевернулся, раскрылись лепестки сопел, выводя самолет в режим форсажа. Раздался грохот и истребитель, быстро набирая скорость, исчез за горизонтом.
— Не хотел бы я оказаться у нее на пути, — задумчиво сказал Гаетан, — не зря вся эта свора мерзавцев с улицы Мортен, так перепугались когда узнали о создании таких существ. Небось, мечтали заполучить в свое распоряжение, чтобы обтяпывать свои грязные делишки, — он повернулся ко мне, — а вот наши дела хуже некуда. Давай пристегнёмся. Мне очень не хочется быть размазанным по внутренней обшивке при ударе об землю.