– Нет, еще не готово, нужно разрезать и высушить, – пояснила я, беря нож.
Аккуратно разделив пласт на кусочки, я попросила скелеты вынести его на воздух. Для этого вполне подошло крыльцо. Оставив Первого стеречь сохнущее мыло, я вернулась ко второму ящику.
Мы с Третьим как раз переворачивали его на ткань, когда из стены осторожно выглянула Туя.
– Я покушать принесла, обед уже скоро, а ты не ела толком. – Домовичка выставила на пол корзинку.
Из стены выйти не рискнула. Надо же, лабораторий боится, а мне обед принесла… Я растроганно шмыгнула носом.
– Или ты у нас на диете? – строго спросила Туя.
– Ага, на мыльной, – улыбнулась я. И снова шмыгнула носом. – Спасибо большое, Туя. Сейчас дорежу и перекушу.
– Не за что! – расплылась в улыбке домовичка и заговорщицки прошептала: – Вы тут давайте побыстрее. Волдемар вернулся, ищет этих… – она с опаской покосилась на Второго, натирающего пустой котел, – своих верноподданных. Устала ему зубы заговаривать.
– Скоро закончим! – пообещала я.
Туя удовлетворенно кивнула и исчезла.
Превратив брус в ровные ряды кусочков мыла, я отправила их к товарищам на крыльцо. Скелеты закончили с уборкой и дружно уселись на ступеньках вокруг почти готового мыла, загородив его на случай внезапного появления Волдемара. Сразу за их костями и не увидишь, зато воздух они отлично пропускают и не мешают ветру сушить аккуратные кусочки.
Я устроилась с корзинкой на траве в тени развесистой декоративной яблони. Уплетая бутерброды с ветчиной, чувствовала приятную усталость и удовлетворение. Мыло получилось отличным. Осталось подарить его Волдемару. Жаль, красивой оберточной бумаги у меня не имелось. Зато я видела в кладовке тележку, на которой подавали еду. Будем делать лаконично и по-мужски!
– Мешковина осталась? – Я вытерла пальцы салфеткой, запила перекус яблочным соком из бутылки.
Скелеты кивнули.
– Хорошо!
Спустя двадцать минут скелеты и тележка, загруженная под завязку, стояли в холле у аквариума. А я подгоняла призрачного дворецкого, который нехотя плыл вниз по лестнице. И при этом следила, чтобы глаза Волдемара были старательно закрыты. А вот со ртом я сделать ничего не могла. Рот не замолкал ни на секунду, недовольно ворчал и фыркал:
– Предупреждаю, хоть я и призрак, сердечная жаба у меня вполне может случиться!
– Стойте! – скомандовала я, когда мы поравнялись с тележкой.
– Пожалейте старика, мне не до ваших развлечений, мисс! – пробулькал дворецкий в усы, но послушно замер.
– Открывайте глаза! – от нетерпения я едва ли не приплясывала на месте.
Скелеты же не сдерживались, щелкали пальцами и переминались с ноги на ногу. Сухие щелчки и постукивания явно не способствовали спокойствию дворецкого. Волдемар нервно дернул прозрачный ворот ливреи. Открыл один глаз. Правый ус озадаченно шевельнулся. Открыл второй. И оба уса приподнялись над губой. Призрак возмущенно разглядывал блестящую начищенную тележку, верхняя и нижняя полки которой были заполнены аккуратно выложенными на мешковину кусками мыла. Четко, просто и выглядит отлично.