«Это хлодвиг. У них бывают выдающиеся способности по части регенерации».
«Этому придется регенерировать себе мозг. Ардорит раскаляет любую органику до тысячи трехсот градусов. Его голова изнутри уже похожа на пустую печь».
Недурной ствол, отметил он машинально, отшвыривая ногой картечницу — вооруженные люди, пусть даже мертвые, его нервировали. Громоздкий устаревший образец, вышедший скорее из подпольных мастерских Пасифе, чем из мастерской его величества. Но удивительно хорошее качество для кустарного продукта. При всей несложности конструкции эта картечница была превосходным инструментом, позволявшим превратить думающее и мыслящее существо в нечто вроде куска отбивной с кровью. Часто выходит так, что самые простые инструменты являются и самыми действенными. Маадэр беззвучно хмыкнул, подумав о том, что тот же принцип был применим и по отношению к самим мерценариям.
«Сложно иметь дело с хлодвигами, — заметил Маадэр, разглядывая то, что осталось от младшего Ерихо, — Они зачастую непредсказуемы. Не всегда получается понять, что у них внутри. Но этот — явное исключение. Кажется, я вижу все его внутренности не хуже, чем на рентгене».
«Тебя тоже зацепило. Правая нога. Я уже затянул рану, она неглубокая».
Действительно, в штанине чуть пониже колена обнаружилась неровная дыра, края которой были вымазаны еще свежей кровью. Маадэр поковырял ее пальцем. Кровотечения не было. Судя по всему, Вурм оперативно нагнал туда достаточно тромбоцитов, чтоб запечатать все перебитые сосуды.
«Надо же, я даже не почувствовал».
«Я знаю свою работу. Но если хочешь, боль могу вернуть».
«Спасибо, сейчас не стоит. Сейчас мне нужен трезвый взгляд».
Контейнер был закрыт, но замки его разрезаны. Судя по всему старший Ерихо, так и оставшийся безымянным, открывал их с помощью небольшого лазерного резака для монтажных работ, который лежал здесь же на столе. Маадэр прикинул, что работа была дьявольски выматывающей и, должно быть, продолжалась не один час.
— Залог существования на Пасифе — баланс между жадностью и осторожностью, — сказал Маадэр мертвецу у стены, сожженному изнутри и превратившемуся в большой кусок непропеченного мяса, обернутый в тлеющую одежду, — А ты был слишком жаден, но не слишком осторожен.
Хлодвиг молчал. Из дыры в его лице не вытекло ни капли крови.
«Хватит разговаривать с покойниками. Это бесполезно и говорит о расстройстве психики».
«Я думал, моя психика для тебя — открытая книга, хитрый змей».
«Смеешься? Есть места, куда даже небрезгливое существо вроде меня предпочтет не соваться лишний раз».