Теперь она бежала по огибавшей дом веранде между кадками с пышными яркими цветами. Музыка ветра стала резкой, неблагозвучной, ветви пальм предостерегающе заскрипели. Плача, она заколотила кулаками в другую дверь:
– Пожалуйста, пожалуйста, впустите меня. Я хочу вернуться домой!
Всхлипывая и спотыкаясь, она спустилась на садовую дорожку. Можно обойти дом, войти через заднюю затянутую москитной сеткой веранду. Мама говорила, что дверь в кухню всегда открыта.
Но она не могла найти эту дверь. Деревья протягивали к ней толстые ветки со свисавшими с них клочьями мха, преграждая путь. Их развесистые кроны не пропускали лунный свет.
Когда она успела оказаться в лесу? Спотыкаясь о корни, мучительно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, она поняла, что заблудилась. Поднялся сильный ветер, завыл и бросился на нее, нанося удар за ударом – безжалостно, наотмашь. В тело вонзались пальмовые колючки. Она повернулась, но там, где вилась тропинка, теперь текла река, отрезая ее от «Приюта». Под резкими порывами ветра волновалась высокая трава, покрывавшая скользкие берега.
И на другом берегу она увидела себя, одинокую и рыдающую. И поняла, что умерла.
Джо отчаянно пыталась выбраться из цепких когтей кошмара, но, даже проснувшись, еще чувствовала, как они обдирают ее кожу. Лицо было залито потом и слезами. Дрожащей рукой она пошарила по ночному столику, ища выключатель лампы, чтобы поскорее рассеять мрак. Книга и полная окурков пепельница слетели на пол.
Когда наконец загорелся свет, Джо подтянула колени к груди, обхватила их руками и принялась раскачиваться, стараясь успокоиться.
Это просто сон! – уговаривала она себя. Просто плохой сон.
Она дома, в собственной постели, в своей квартире, далеко от острова, на котором стоит «Приют». Наконец, она взрослая женщина двадцати семи лет. Ее не испугает какой-то глупый сон.
Но когда Джо потянулась за сигаретой, пальцы ее все еще дрожали. Только с третьей попытки ей удалось зажечь спичку.
Часы на ночном столике показывали три пятнадцать. В последнее время это стало обычным явлением, казалось бы, можно было привыкнуть. Но нет ничего хуже паники в три часа ночи. Джо свесила ноги с кровати и замерла на краешке в задравшейся на бедра длинной футболке, служившей ей ночной рубашкой.
Почему сны постоянно возвращают ее на остров, в дом, который она покинула почти десять лет назад? Впрочем, она знала ответ. Любой первокурсник, изучающий психологию, смог бы истолковать значение этих образов. Дом заперт потому, что она понимает: вряд ли кто-то ждет ее возвращения. И неудивительно, что этот кошмар начал мучить ее именно сейчас: она приближалась к возрасту, в котором ее мать сбежала с острова. Сбежала, не оглянувшись, бросив мужа и троих детей.