Нэтан следил, как один за другим зажигаются в темноте светлячки, и собирался с силами, чтобы продолжать.
– Я должен был рассказать вам обо всем, как только приехал сюда. Но говорил себе, что мне необходимо время. Время, чтобы постараться понять. Я оправдывался перед собой тем, что вы все смирились с ложью, а правда будет только хуже. Потом я молчал, потому что хотел тебя. Я нашел своему молчанию логическое обоснование: тебе плохо, ты страдаешь; можно подождать, пока ты станешь доверять мне. Пока влюбишься в меня…
Джо молча стояла за его спиной. Пальцы Нэтана, сжимавшие перила, разжались.
– Все логические обоснования, разумные объяснения обычно своекорыстны. Мои, во всяком случае, были такими. Но после убийства Сьюзен Питерс я больше не мог закрывать глаза на правду, не мог больше лишать тебя права знать правду. Но я ничего не могу сделать, чтобы изменить то, что он совершил, не могу искупить его вину. Никакие мои слова не смогут загладить то, что он сделал тебе и твоей семье, залечить ваши раны.
– Да. Ты ничего не можешь сделать, ничего не можешь сказать. Он отнял мою маму и заставил всех нас думать, что она бросила нас. Его эгоизм разрушил все наши жизни. Между нами разверзлась пропасть, которую мы так и не смогли преодолеть. Должно быть, он причинил ей боль… – Голос Джо задрожал, и она крепко прикусила губу. – Должно быть, ей было очень страшно, она не могла понять, что происходит… Ведь она не сделала ничего дурного! Она просто была самой собой.
Джо глубоко вдохнула и почувствовала запах океана, который всегда действовал на нее успокаивающе.
– Нэтан, я обвинила во всем тебя, потому что ты был рядом. Потому что у тебя всю твою жизнь была мать. Потому что ты касался меня и вызывал во мне чувства, каких я никогда не испытывала прежде. Мне необходимо было обвинить тебя – и я это сделала.
– Я не ждал ничего другого.
– Боже, зачем ты мне об этом рассказал?! Ты мог похоронить все. Забыть. Я бы никогда ничего не узнала…
– Но я бы знал. И каждый день, проведенный с тобой, был бы предательством. – Он повернулся к ней. – Поверь, Джо, я хотел найти в себе силы жить с этим. Уберечь тебя и спасти себя. Но я не мог.
– И что же теперь? – Подняв лицо к небу, она спрашивала не богов, не Нэтана, а свое сердце. – Должна ли я заставить тебя платить за то, за что невозможно расплатиться? Наказывать тебя за то, что сделали с нами, когда мы были детьми?
Горечь, подступившая к горлу, не давала ему говорить. Он посмотрел на деревья, на таинственную, молчаливую реку.
– Почему бы и нет? Разве ты сможешь смотреть на меня и не видеть его, не вспоминать то, что он сделал? И ты всегда будешь ненавидеть меня за это.