– Господин Труакар! – позвала я громко, а когда он повернулся, ища окликнувшего, добавила совсем тихо, сопроводив слова заклинанием направленного звука: – Кочанчик!
Бывший взломщик подпрыгнул на месте (я не шучу, именно подпрыгнул) и увидел меня; взгляд его метнулся по магазину в поисках выхода, но подходы к двери были неплохо блокированы мебелью, прилавком, лысым покупателем и мною. Труакар вздохнул и подошел поближе.
– Госпожа Редфилд! – сказал он с тихой укоризной. – Ну зачем же вы так-то, во всеуслышание! Вон Мари, девушка невинная, только боги знают, что подумает.
– Не волнуйся, Кочанчик, твоя репутация останется белоснежной, особенно если ты сейчас проводишь меня к своему хозяину и испаришься.
– К хозяину? А… его нет!
– Не ври! Лгать вообще грешно, а лгать следователю магбезопасности еще и вредно. Веди, даю слово, что у меня к господину Бонне всего лишь деловое предложение!
Жан-Пьер сидел за письменным столом и трудолюбиво что-то подсчитывал, внося результаты в компьютер. Он поднял глаза на вошедшего Кочанчика и спросил:
– Ну, что там такое?
Но тут я отодвинула отставного медвежатника и шагнула вперед. По шороху за спиной поняла, что провожатый и в самом деле испарился, и вежливо поздоровалась:
– Доброго вам дня, господин Бонне! Как дела, как здоровье?
– Госпожа Редфилд, вот нечаянная радость! Прошу вас, присаживайтесь! Кофе? Или, помнится, вы любили аквавиту с островов, не желаете?
– Спасибо, господин Бонне. Кофе будет достаточно.
Антиквар не стал вызывать кого-нибудь и требовать подать кофе. Он прищелкнул пальцами, и на его столе загорелась спиртовка под устройством, в котором я опознала небольшую, на пару чашек, кофеварку эспрессо. Спиртовка горела под нижней емкостью, а верхняя была закреплена в качелях так, чтобы при наклоне кофеварки жидкость из носика полилась в чашку.
– Отличная вещь! – оценила я. – Когда работаешь, самое то, чтобы не отвлекаться.
– Желаете такую же? – Взгляд его стал острым. – Кажется, был где-то еще экземплярчик.
– Благодарю вас, я подумаю. – Я попробовала кофе. – Превосходный сорт, это «Марагоджип»?
– О нет, это «Эль Сальвадор Халатенанго»! Чувствуете цветочный аромат и привкус миндаля и какао?
Откровенно говоря, ничего этого я не чувствовала, а слова «привкус миндаля» вообще наводили на мысль о цианиде. Но кофе был совсем неплох, и ответить пришлось неопределенным мычанием. Наконец я отставила чашку и сказала:
– Итак, господин Бонне, вы даже не задаете мне вопроса, зачем я здесь?
Мой визави пожал плечами.
– Мы с вами давно знакомы, госпожа Редфилд. Признаюсь, я всегда старался работать так, чтобы моя деятельность не вызывала у вас вопросов, поэтому уверен, что вы пришли по важному делу. Для вас важному, – подчеркнул он. – Со своей стороны я готов помочь вам, чем смогу…