Кабинет у гранд-полковника оказался большой и светлый, три его окна выходили на набережную Орфевр, и магическую защиту на них ставил хороший профессионал.
Я подумала, что могла бы эти щиты взломать минут за двадцать, и устыдилась.
– Госпожа Редфилд! – Люсьен Теруань, спортивного вида брюнет с седыми висками и голубыми глазами вышел из-за рабочего стола, заваленного бумагами, и встретил меня чуть ли не у двери. – Рад вас видеть!
– Не сказала бы то же самое обо всех ваших подчиненных, – пробурчала я, усаживаясь в предложенное мне кресло.
– А! Наверное, пришлось постоять возле дежурного, пока он проверял документы и звонил моему секретарю? – с понимающей усмешкой покивал гранд-полковник. – Честное слово, это не имеет отношения к вам лично! Просто к нам тут повадилась ходить одна очень пожилая дама… жалуется на привидение в собственном доме и требует, чтобы к ней или поселили постоянного дежурного, или выдавали за счет королевской казны раз в месяц по два метра серебряной фольги для шапочек.
– Не так уж и много, – пожала я плечами. – Думаю, казначейство могло бы пойти на такой расход. А что, призрак очень уж зловредный?
– Ну, как сказать… – Теруань, долго сдерживавшийся, наконец захохотал, да так, что форточка распахнулась сама собой. – Представляешь, ее донимает дух покойного супруга, недовольный расходованием унаследованных вдовой средств.
– Бедняга! – искренне посочувствовала я.
– Кто именно: он или она?
– Ну… пожалуй, оба! С активными призраками я сталкивалась, обычно они невыносимо занудны. С другой стороны, знать, что ты всю жизнь копил, а теперь собранное и любовно сохраненное профуфыкивают, тоже не мед с вареньем.
Гранд-полковник ухмыльнулся и вызвал секретаря, чтобы нам подали кофе.
Уходила я через полчаса, вдоволь повеселившись над историями, рассказанными Теруанем, и поделившись, в свою очередь, несколькими недавними случаями из моей практики.
Главное же – что историю имения Мондрагон, вдовы шевалье де Куртене и информацию о сомнительном некроманте я передала в хорошие, надежные руки. Вот теперь я могу точно быть уверена, что ни Луиза, ни ее любовник ни в какой криминал не влезут, и не по глупости или неумению, а оттого, что им не дадут.
Хранитель Либер был в библиотеке.
Собственно, он всегда был именно здесь, сколько я себя помню, – стоял возле стойки, что-то негромко говоря присмиревшим студентам, просматривал корешки книг в уходящих в туманную даль шкафах, изучал за столиком какие-то пожелтевшие свитки…
Сейчас Либер увидел меня, и его желтоватое лицо сморщилось в жутковатой гримасе, которую я определила как улыбку.