— Нужен опыт, а значит, враги, — коротко сказал Кислый, прерывая мои размышления: диверсанту уже не терпелось отправиться вперёд. Оно и понятно, как только мы вплыли в пузо насекомого, НПС, отогнанные нами, тут же набросились на добычу.
— Обычно различные паразиты концентрируются рядом с важнейшими органами тела, однако не могу утверждать, что мы сможем их обнаружить… — продолжил размышления Амёба.
— Думаю, стоит разделиться, — сказал я. — В таком случае мы сможем проверить большее количество частей тела носителя.
— В этом есть смысл, — ответил Кислый после секундного раздумья.
— Тогда твоя группа отправится исследовать брюхо и внутренние органы, моя — постарается пройти к мозгу существа. Там ведь тоже могут оказаться паразиты?
— Конечно, — заверил меня Амёба.
Распределив участки, мы проплыли вместе ещё с минуту и разделились у очередной развилки. Выпускаемые мною электрические заряды освещали кривые, с бороздками, стенки артерии, будто сооружённые пьяными строителями за весьма условную плату, моих товарищей, чьи фасеточные глаза бегали из стороны в сторону, чтобы вовремя среагировать на опасность, и проплывающие мимо куски плоти, вырванные из тела мухи то ли страшным ударом о водную поверхность, то ли из-за каких-то иных повреждений. Изредка мы отрывали от этих кусков небольшие частички и восполняли недостаток пищи в организмах, переваривая мясо в вакуолях. Только Иван не смог себя пересилить и даже отворачивался от нас во время трапезы.
— Зря ты, Иван, брезгуешь, — заметил Амёба. — Лучше поесть сейчас, потом времени может не остаться.
— И что ты мне предлагаешь? Муху жрать? — недовольно спросил Иван.
— Да ты уже её ешь! — засмеялся Паук. — Мы плывём по артерии, в воде содержится кровь этого прекрасного существа… Ты ведь пил воду?
Если бы у одноклеточных был рвотный рефлекс, Ивана бы непременно вырвало. Но так как рвотного рефлекса у Ивана не имелось, нам представилась возможность наблюдать за довольно странной картиной: здоровая, закованная в хитиновый панцирь клетка безуспешно пыталась выплюнуть наружу содержание пищеварительных вакуолей, чуть ли не раздирая себя на части.
— Хахах, Иван, перестань, это бессмысленно! — наконец прокричал Амёба, дёргаясь в беззвучном смехе и опираясь на стенку тоннеля. Гогот поддержали разведчики, тоже услышав разговор по каналу связи.
И тут произошло нечто странное: чёрная ниточка «паутинки» шевельнулась, еле заметно перемещаясь ближе к биологу…
— Эм… — начал я, медленно отплывая назад.
— Что такое? — спросила Амазонка.
Видимо, это движение заметил только я. Ну что ж, пугать и так напряжённых союзников не хотелось, будем надеяться, что мне просто показалось.