Сердце Дэмиена забилось чаще. Было ли этого достаточно? Успел ли он? Солдаты толкнули его за угол, и он увидел протянувшийся коридор. Свершилось — его вели в главный зал.
Возбужденные, изумленные лица расходились по сторонам коридора, когда они проходили мимо. Первым человеком, узнавшим его, был старший слуга, несший вазу, которая разбилась, выскользнув у него из рук. Дамианис. Раб, забывший о приличиях этикета, упал на колени и остановился в мучительной неуверенности, должен ли он касаться лбом пола. Проходивший солдат замер, и в его широко распахнутых глазах читался ужас. Невообразимо, чтобы кто-либо поднял руку на Короля. И, тем не менее, Дамианиса вели в цепях, толкая его в спину древком копья, когда он шел слишком медленно.
Когда его втолкнули на собрание в главном зале, Дэмиен увидел сразу несколько вещей.
Церемония была в разгаре — зал с колоннами заполоняли солдаты. Половину толпы составляли солдаты. Солдаты охраняли вход. Солдаты выстроились у стен. Но это были солдаты Регента. Лишь небольшой почетный Акиэлосский караул стоял возле помоста. Виирийские и Акиэлосские придворные собрались в зале, словно приглашенные на представление.
И на возвышении стоял не один трон, их было два.
Кастор и Регент сидели бок о бок, возвышаясь над залом. Все тело Дэмиена среагировало на неправильность происходящего — Регент восседает на троне его отца. С ощущением подступающей тошноты, он заметил мальчика лет одиннадцати, сидящего на стуле рядом с Регентом. Взгляд Дэмиена был прикован к бородатому лицу Регента, его широким плечам, укрытым красным бархатом, и рукам, украшенным многочисленными кольцами.
Это было странно — Дэмиен так долго ждал, чтобы встретиться с Кастором, но теперь он казался каким-то посторонним. Регент был единственным захватчиком, единственной угрозой.
Кастор выглядел довольным. Он не видел опасности. Он не понимал, во что втянул Акиэлос. Солдаты Регента заполоняли зал. Весь Виирийский Совет был здесь, выстроившийся у возвышения, словно Акиэлос уже принадлежал им. Частью разума Дэмиен отметил все это, пока остальная часть продолжала искать, продолжала высматривать лица…
И тогда, как только толпа слегка расступилась, он увидел то, что искал: первый проблеск золотоволосой головы.
Жив, жив, Лорен жив. Сердце Дэмиена радостно забилось, и на мгновение он просто стоял и упивался видом, испытывая головокружительное облегчение.
Лорен стоял в одиночестве в круге освобожденного пространства слева от возвышения, по бокам его охраняли солдаты. Он все еще был одет в короткий Акиэлосский хитон, который был на нем в Твердыне Королей, но сейчас он выглядел грязным и изорванным. Слишком открытый и выдающий свою изношенность, он был унизительной одеждой для Лорена во время ответа перед Советом. Как и у Дэмиена, его руки были закованы за спиной.