Они смотрели друг на друга через ограниченное пространство. Здесь не было армии, которая наблюдала бы за боем, здесь был только мрамор бань с их гладкими полами. Но прошлое присутствовало здесь с ужасающей симметричностью: то далекое прошлое, когда судьба двух стран заключалась в одном поединке.
Оно настало. Оно было здесь, между ними. Огюст, его благородство и целеустремленность. И юный Дамианис, высокомерно вступающий в бой, которому суждено было все изменить. Прикованный цепью Дэмиен, прижимая руку к животу, подумал, видит ли Лорен Кастора, или он просто видит прошлое — две фигуры: одна темная, другая — светлая, одной суждено жить, другой — пасть.
Кастор поднял меч. Дэмиен безуспешно натянул цепь, когда Кастор начал наступать. Это было все равно что наблюдать за самим собой и быть не в состоянии остановить свои действия.
И тогда Кастор атаковал, и Дэмиен увидел то, что годы всепоглощающей одержимости единственной идеей выковали в Лорене.
Годы практики, доведение тела, никогда не предназначавшегося для военных искусств, до предела возможностей часами непрекращающихся тренировок. Лорен знал, как сражаться с более сильным противником, как добраться до него. Он знал Акиэлосский стиль — и даже больше. Он знал определенные последовательности выпадов, ходы атак, которым Кастор был обучен своими придворными мастерами, и которые Лорен не мог узнать у своих тренеров, но узнал, наблюдая за тренировками Дэмиена со скрупулезным вниманием и запоминая каждое движение, готовясь к тому дню, когда они сразятся.
В Дельфе Дэмиен сражался в поединке с Лореном на тренировочной площадке. Тогда рана на плече Лорена все еще не зажила до конца, и его переполняли эмоции, затуманивающие ведение боя. Сейчас его взгляд был ясен, и Дэмиен видел детство, которого его лишили, и те годы, в которые Лорен целенаправленно переделал себя: чтобы сразиться с Дамианисом, чтобы убить его.
И потому что жизнь Лорена была вырвана из ее обычного русла, потому что он был не милым книжным мальчиком, каким мог бы быть, а острым и опасным как осколок стекла, Лорен собирался встретить мастерство Кастора и победить его.
Шквал ударов. Дэмиен помнил те ложные атаки в Марласе, то уклонение от боя, и те последовательности парирования. В начале своих тренировок Лорен копировал Огюста, и было что-то душераздирающее в том, как он призывал его сейчас, воплощая в себе его стиль, как Кастор воплощал стиль Дэмиена — это был поединок призраков.
Они сражались вдоль ступеней.
Это был простой просчет со стороны Лорена: углубление в мраморе изменило траекторию его шага и повлияло на ход атаки, сильно скосив лезвие влево. Он бы не просчитался, если бы не был так утомлен. То же было и с Огюстом, который часами сражался на линии фронта.