— Виирийский Принц получит мой дом и будет твоим основным союзником в этой войне?
— Да.
— И ты решился на это?
— Решился.
Дэмиен вспомнил свои надежды о возвращении домой, когда между ними все могло бы быть как в прежние дни. Как будто такая дружба могла бы пережить царствование.
— Он настраивает нас друг против друга, — сказал Никандрос. — Это просчитано. Он пытается ослабить тебя.
Дэмиен ответил:
— Я знаю. Это похоже на него.
— Тогда… — Никандрос замолчал и в бессилии отвернулся. — Он держал тебя своим рабом. Он бросил нас при Чарси.
— На то были причины.
— Но я их не узнаю.
Список снабжения и людей, который им предлагал Лорен, лежал на столе. Он включал в себя больше, чем тогда предполагал Дэмиен, но все равно был ограниченным. Он был приблизительно равен вкладу Никандроса, и, вероятно, не уступал по ценности присоединению другого сатрапа к стороне Дэмиена.
Но он не стоил Дельфы. Дэмиен видел — Никандрос знает это, как знает и он сам.
— Я хотел бы сделать это проще, — сказал Дэмиен, — если бы мог.
Повисла тишина, пока Никандрос сдерживал ответ.
Дэмиен спросил:
— Кого я потеряю?
— Македона, — ответил Никандрос. — Стратона. Северных генералов, может быть. В Акиэлосе твои союзники будут уже не такими полезными, обыватели — не такими приветливыми, даже враждебными. Возникнут проблемы со сплочением отрядов, когда мы выступим, и еще больше проблем во время сражения.
Дэмиен сказал:
— Расскажи мне, что еще.
— Люди будут болтать, — продолжил Никандрос. Он произносил слова с отвращением, он не хотел их говорить. — О том…
Дэмиен прервал его:
— Нет.
И следом, словно Никандрос не мог удержать слова, он произнес:
— Если бы ты, по крайней мере, снял браслет с запястья…
— Нет. Он останется. — Дэмиен не стал опускать глаз.
Никандрос отвернулся и положил ладони на стол, оперевшись на него. Дэмиен видел сопротивление, скопившееся в спине Никандроса, в его плечах, пока ладони продолжали неподвижно лежать на столе.
Нарушая болезненное молчание, Дэмиен спросил:
— А ты? Потеряю ли я тебя?
Он позволил себе только это. Слова были произнесены довольно ровным голосом, и он заставил себя ждать, не говоря ничего больше.
Никандрос ответил, и слова как будто поднимались у него глубоко изнутри против воли:
— Я хочу Айос.
Дэмиен выдохнул. Лорен, внезапно осознал он, не настраивал их друг против друга. Он подыгрывал Никандросу. Во всем этом была опасная осведомленность; в знании, насколько далеко может растянуться преданность Никандроса и что удержит ее от разрыва. Присутствие Лорена в комнате было почти ощутимым.
— Послушай меня, Дамианис. Если ты хоть когда-нибудь ценил мои советы, послушай. Он не на нашей стороне. Он Виириец, и он будет вводить свои войска в нашу страну.