— И кто кинет следующим? — спросил Дэмиен.
Метатель копья повернулся, и его издевательское выражение лица сменилось изумлением и неверием. Все пятеро замерли и распростерлись на земле.
— Встаньте, — сказал Дэмиен, — как мужчины, какими себя считаете.
Дэмиен был в ярости. Поднявшиеся солдаты, вероятно, не поняли этого. Они не поняли того, как он медленно подходил к ним, каким спокойным был тон его голоса.
— Расскажите мне, — сказал он, — что это вы тут делаете?
— Тренируемся для октона, — ответил голос, и Дэмиен тщательно изучил всех стоящих взглядом, но так и не смог увидеть, кто говорил. Кто бы это ни был, он побледнел после того, как сказал, потому что теперь они все выглядели бледными и нервничающими.
Они носили пояса с засечками, которые отмечали их, как людей Македона — одна засечка за каждую принесенную смерть. Они могли даже ожидать одобрения своих действий со стороны Македона. В их позах виднелось напряженное ожидание, как будто они были не уверены в реакции своего Короля и лелеяли надежду, что получат похвалу или будут отпущены без наказания.
Дэмиен сказал:
— Ничего не говорите больше.
Он подошел к мальчику. Рукав его рубашки был приколот к дереву копьем. На голове кровоточила рана, которую оставило второе копье. Дэмиен увидел, как глаза мальчика потемнели от ужаса, когда он приблизился, и в венах Дэмиена закипел гнев. Дэмиен обхватил копье между ног мальчика рукой и вытащил его. Затем он вытащил копье у его головы и то, которое прикололо рукав рубашки. Дэмиену пришлось достать свой меч, чтобы перерезать веревки, и на звук вытаскиваемой стали дыхание мальчика стало частым и сбившимся.
Мальчик был сильно избит и не смог устоять на собственных ногах, когда веревки были перерезаны. Дэмиен опустил его на землю. С ним было сделано нечто большее, чем просто тренировка в метании копий по мишени. Большее, чем просто избиение. Они надели железный браслет на его левое запястье, похожий на золотой браслет вокруг его собственного запястья — на золотой браслет вокруг запястья Лорена. Ощущая подступающую тошноту, Дэмиен точно знал, что было сделано с этим мальчиком и почему.
Юноша не говорил на Акиэлосском. Он не имел представления, что происходит, и в безопасности ли он. Дэмиен начал говорить с ним на Виирийском — медленные, успокаивающие слова, и через мгновение остекленевшие глаза мальчика сфокусировались на нем, и в них промелькнуло что-то, похожее на понимание.
Юноша сказал:
— Скажите Принцу, что я не дрался в ответ.
Дэмиен повернулся и ровным голосом обратился к одному из солдат: