Из темноты вышел Македон.
Его окружала небольшая свита: двое солдат в поясах с засечками и прислуживающий раб. Македон прошел через весь зал и остановился прямо перед Лореном.
Зал затих. Македон и Лорен смотрели друг на друга. Молчание затянулось.
— Ты мыслишь как змей, — сказал Македон.
— Ты мыслишь как старый бык, — ответил Лорен.
Они сверлили друг друга взглядами.
После долгой паузы Македон махнул рукой рабу, который подошел с пузатой бутылью Акиэлосской выпивки и двумя неглубокими чашами.
— Я выпью с тобой, — сказал Македон.
Выражение его лица не изменилось. Это было все равно что получить предложение двери от непробиваемой стены. Изумление рябью пробежало по залу, и все взгляды обратились к Лорену.
Дэмиен знал, сколько гордости пришлось проглотить Македону, чтобы сделать такое предложение — дружественный жест изнеженному принцу, более чем вдвое моложе его самого.
Лорен взглянул на вино, которое наливал раб, и Дэмиен с абсолютной уверенностью мог сказать, что если это вино, то Лорен не станет его пить.
Дэмиен напрягся перед тем мгновением, когда каждая толика расположения к себе, заработанная Лореном, исчезнет — когда каждый принцип Акиэлосского гостеприимства будет оскорблен, и Македон навсегда покинет этот зал.
Лорен взял чашу, поставленную перед ним, осушил ее, затем вернул на стол.
Македон медленно кивнул в знак одобрения, поднял свою собственную чашу, осушил ее.
И сказал:
— Еще.
* * *
Позже, когда внушительное количество перевернутых чаш скопилось на низком столе, Македон наклонился вперед и сказал Лорену, что он должен попробовать гриву, напиток с его родины, Лорен выпил его и сказал, что на вкус он как пойло, на что Македон ответил: «Ха-ха, так и есть!» Потом Македон рассказывал о своих первых играх, когда Эфагин победил в октоне; взоры генералов становились туманее, и все выпили еще. Позже все кричали, когда Лорен сумел аккуратно поставить три пустых чаши друг на друга, тогда как чаши Македона разлетелись.
Позже Македон наклонился к Дэмиену с серьезным советом:
— Тебе не следует судить Виирийцев так сурово. Они умеют пить.
Еще позже Македон взял Лорена за плечо и рассказал ему об охоте в своих краях, где уже не водятся львы, как в дни минувшие, но все еще есть огромные твари, достойные королевской охоты. Воспоминания об охоте вылились в еще несколько чаш и много братских чувств. Все произносили тосты в честь львов, когда Македон пожал плечо Лорена в знак прощания, и поднялся, отправляясь в постель. Генералы, пошатываясь, последовали за ним.
Лорен тщательно поддерживал позу, пока все не вышли из зала; его зрачки были расширены, щеки покрывал легкий румянец. Дэмиен вытянул руку вдоль спинки софы и ждал.