В прошлый раз я всё-таки шёл другим путем, так как этой чаши не помнил. Хмыкнув, тем не менее воспользовался оказией с удовольствием. Поплескал на лицо, затем наполнил флягу. Клыкан тоже в стороне не остался – минут пять жадно лакал, чтобы напиться впрок. Затем вдруг сиганул в чашу, ушёл под воду с головой, оттолкнулся лапками от дна и снова выскочил на поверхность. Выбравшись из чаши, встряхнулся, посмотрел на меня куда радостнее, чем раньше, и подбежал ближе, суматошно виляя кисточкой на хвосте. Только сейчас я заметил, зачем ему понадобилось нырять, и дело оказалось вовсе не в водных процедурах.
– Ай, молодца! Ты мне что-то вкусненькое принес, дружок? – Я наклонился и забрал подношение у клыкана, которое он сжимал мелкими зубами. Плоский овальный камушек величиной в треть ладони, чёрный и гладкий, как стекло. Обсидиан? На одной стороне выгравирована тонкой нитью золотистая окружность, на второй – тоже окружность, но из серебристых точек. Выходит, не только фейри умеют находить полезные хреновины?! Я ведь не заметил этого камня на дне чаши, несмотря на прозрачную воду. Правда, пока неясно, какая мне от этого камушка польза, система молчит. Но выбрасывать точно не стоит, не разобравшись.
Машинально поглаживая почти мгновенно высохшие бока камня, я на минутку замер, вглядываясь в свое отражение на поверхности воды. Хреновое, конечно, зеркало, поверхность рябит и искажает, но лучше, чем ничего. Мда...
Выгляжу нелепо. Низкорослый, тощий – пацан пацаном, едва ли можно дать двадцатник. Болезненно-худощавое лицо, словно меня в прошлой жизни долго и усердно морили голодом. Волосы какие-то пегие, вроде и не длинные, всего с ладонь, но жесткие, как проволока. Смочив в чаше ладони, попытался пригладить вихрастые патлы. Бесполезно. Как высохнут, снова будут торчать метлой. Ещё и шея тонкая. И голос фальцетом. И глаза светлые, с какой-то нездоровой желтизной. А ещё друзья говорили, что когда я не в настроении, то глаза у меня становятся совершенно круглыми, навыкате. Отсюда и прозвище – Филин. Тьфу. Смотреть тошно.
Скорбно вздохнув, я снова двинулся в путь. Время не ждало, а думать “о жизни, вселенной и вообще” можно и на ходу. Клыкан шустро унесся вперед, опережая метров на десять и частенько совсем пропадая из виду – то в высокой траве, то в густых кустах. Функции разведки ему уже по силам, а как вырастет – научу танковать. Матерые клыканы – мощные зверюги...
Как не гнал прочь клятые размышления о непрезентабельной внешности, вернулись снова. Вот как с таким, как я, водиться? Красавцем не назовешь ни за какие коврижки. Но главное – характер. Я вспыльчив, да. Редко бываю объективен. Именно потому что вспыльчив. Гонор, наш бравый лидер, прямо в глаза мне так и сказал, что морда лица у меня вечно недовольная и над собой нужно работать, чтобы люди потянулись. По большему счету я с такой оценкой себя любимого категорически не согласен, но…