– Да, все верно.
– Это ведь было крайне опасное задание, – продолжает Шоу. – Как я понимаю, вы нелегально пересекли сирийскую границу со стороны Турции.
Она не отстанет. И хотя я меньше всего на свете хочу говорить о Сирии, чувствую, что придется. Но я скажу ей ровно столько, сколько хочу, ни словом больше.
– С чего вы взяли, что нелегально?
Открыв рот, чтобы заговорить, она смотрит в записи. Несколько мгновений листает страницы, после чего поднимает взгляд на меня.
– Гарри Вайн рассказал полицейским, когда с ним связались, – говорит она, держа в руке лист бумаги. Распечатка моего последнего репортажа. Видимо, Гарри поделился.
– Вижу, Гарри вам очень помог, – с невеселым смешком говорю я. Смотрю ей в глаза так долго, насколько возможно. Она не должна знать, что я разваливаюсь на куски.
– Насколько мне известно, округ, в который вы приехали, находился в блокаде, – говорит она, выдерживая мой взгляд. – И был под минометным огнем.
Я киваю.
– И почти каждую ночь вы отсиживались в подвале, принадлежавшем хозяину магазина и его семье.
– Да.
– У хозяина магазина был сын, – продолжает она. – Маленький мальчик.
Я хочу, чтобы она замолчала. Хочу на нее накричать, но нужно сохранять спокойствие. Я должна.
– Вы сильно привязались к этому мальчику, не так ли, Кейт?
Я вижу его маленькое личико, смотрящее на меня из дверного проема; в руках у него клочок бумаги. Я принес тебе подарок, чтобы рассмешить всех угрюмых людей в Англии.
– Я находилась там по работе, доктор Шоу.
Это называется книга улыбок. Смотри.
– Но с детьми все иначе, – продолжает она. – Они более ранимые, чем взрослые. Их нужно защищать.
Мама сказала, тебе грустно. Я тебя развеселю.
Я прочищаю горло, и его голос умолкает.
– Да, нужно.
– Вы ведь в работе часто делаете акцент на детях?
– Да, – отвечаю я.
– Почему?
– Потому что они жертвы, невинные свидетели происходящего, – отвечаю я. – Когда видишь ребенка, пережившего войну, понимаешь, насколько все это бессмысленно. Дети не видят границ и барьеров. Им чужды племенные устои и политика; они просто хотят играть, ходить в школу, быть в безопасности.
Мгновение Шоу молчит, а затем склоняет голову набок, смотрит на меня и улыбается.
– У вас есть дети?
– Нет. И вы это знаете.
– Просто забавно, что вы любите детей, но матерью не становитесь.
– Дело не в том, чтобы быть матерью, доктор Шоу, – отвечаю я. – А в том, чтобы быть человеком.
– А вы хотели бы стать матерью?
– Нет.
И хотя мой голос остается спокойным, мне хочется кричать от боли. Хватит. Пожалуйста, хватит.
– Вы ведь не замужем?
Я мотаю головой.