Положив покупку в карман рубашки, он вышел из универмага. Поневоле обернулся. На здании, привычная глазу, виднелась надпись метровыми буквами: «МЫ СТРОИМ …ИЗМ», первая часть слова завалилась в прошлом, он стал пытаться мерить время нынешними величинами, году, и до года его отправления оставалась неизменно отсутствующей. И тогда и сейчас изречение считалось подходящим ко времени; завидев ее, люди не знавшие о ней ранее, улыбались. Павел же улыбнулся ей, как хорошему другу, который здесь – и тогда, и сейчас, – все так же с ним.
Обойдя синагогу, он вышел на тенистый проспект Жуковского – центральную улицу городка, по странной прихоти не носившей имен ни Ленина, ни Маркса. Время перевалило за пять пополудни, но проспект был по-прежнему тих и малолюден. Объяснение этому он нашел, покопавшись в собственной памяти сегодня еще только четверг. Зато, уже начиная с завтрашнего дня, городок начнет наполняться туристами, прибывающими отдохнуть на выходные из областного центра, население его удвоится на это время, и массы отдыхающих, в эти самые предвечерние часы запрудят улицы, неспешно прохаживаясь вдоль бесчисленных заборов дачного поселка по эту сторону железной дороги, или по тенистым аллеям самого городка по ту сторону, лениво разглядывая привычные памятники, изрядно засиженные голубями. С утра пораньше вдоль Воскресной улицы, что проходит у самой станции, выстроится множество женщин предпенсионного и пенсионного возраста, держащих в руках или, положив перед собой на коробку нехитрый, но дефицитный товар, примутся на все лады предлагать его всем встречным, поперечным, отчего шум и гам на улице будет стоять невообразимый; от столпившихся масс улица сделается непроезжей, и стремящиеся попасть кратчайшим путем на соседний рынок водители примутся искать обходные пути.
Укромные уголки и подземный переход под станцией облюбуют попрошайки, которых уже не будет гонять милиция, занятая другими делами: отловом шустрящих на рынке карманников, а к вечеру – сбору и развозу излишне весело отмечающих выходной день в вытрезвители. Сейчас, если он свернет на Чистопольный переулок, то, сделав небольшой крюк, как раз пройдет под окнами одного из таких, расположенного в здании середины девятнадцатого века, бывшего земского указа, о чем есть соответствующая табличка на его фасаде.
Но он не стал делать крюк, сделает в другой раз, сколько их еще у него будет! Сейчас он шел к Рыночной площади – пока еще широкой и привольно озелененной; позже, в середине девяностых реконструированной, суженной, забитой транспортом и утыканной по краям современными монолитными «сундуками» всевозможных контор. Одно из этих зданий будет построено Брейманом под свой ресторан и ночной клуб.