Ну отлично, теперь Элисон точно считает меня глупой! Мне уже приходилось смеяться над собой и своими безумными мыслями. Постепенно нервы у меня сдали. Возможно, мне все же нужно было остаться в Делавэре, где самым странным был симпатичный полузащитник, у которого неожиданно появилась симпатия ко мне, невзрачной девушке.
– Ах да, конечно! – попыталась я отмахнуться от своего глупого вопроса и вошла вслед за Элисон в крошечный домик.
Благоухающий букет свежесрезанных цветов на столе принес с собой в маленькую кухню кусочек позднего лета, а разноцветная посуда как будто так и ждала, пока ее используют по назначению. Все это было так приятно, что я сразу расслабилась. Чайник на плите, горячий «Эрл грей» в чашках, а также еще теплые кексы и песочное печенье на старинном блюде излучали волшебство абсолютного покоя.
Я села, пока Элисон смывала землю с рук и снимала фартук. Стол был накрыт на двоих.
– А где Рой? – спросила я, потому что мне обязательно нужно было с ним поговорить. То, что я запланировала, могло вполне пойти не так, как надо. Если кто и знал что-то о рисках, так это спокойный великан.
– Он помогает в доме пастора. Часть старых балок перекрытия нужно обновить, потому что Национальный фонд содействует сохранению старого дома. Церковные метрические книги со всей Шотландии поступают сюда, потому что необходимо изготовить копии, чтобы дать возможным посетителям ознакомиться с ними. Каждый день прибывает новая церковная книга, но строительные работы еще ведутся. – Элисон покачала головой, сетуя на плохую организацию работ. – Рой помогает там, где может. Ты знаешь, пыльные книги, древние церковные записи… Ему хотелось как можно скорее предложить свою помощь. Надеюсь, ты ничего не ела, потому что шоколадные кексы только из духовки.
– Нет, я с самого утра в пути, и мой желудок начал урчать, когда я еще проезжала Питлохри.
– Тогда хватай скорее кекс, Сэм.
Она села, и мы болтали о шотландской погоде, нашей новой квартире и текущем школьном проекте Роя, уплетая печенье. Элисон понравилась салфетка, которую я принесла ей. Она пообещала бережно относиться к ней. Наконец, когда чашки опустели, а последние крошки были съедены, она сложила руки на коленях и выжидающе посмотрела на меня:
– Итак, Сэм, ты не хочешь рассказать мне, что происходит? Я же вижу, что тебя что-то угнетает.
– Сейчас я просто плыву по течению. Прошлый год был по-настоящему жестоким. Может быть, мне поможет, если я поговорю об этом с Роем.
Я надеялась, что Элисон не обидится, что я предпочла довериться ее мужу, но ее улыбка тотчас успокоила меня.