– Перестань играть со мной в свои игры! Она не сопротивлялась. Голос был слабым, дрожащим. Можно было себя за это презирать, но голос все равно не слушался.
– Я не гожусь для таких игр… – прошептала она.
– Надо же, я не думал, что способен тебя обидеть. Он больше не сердился. Пальцы разжались, прикосновение из угрожающего стало ласкающим.
– Почему-то меня это радует. Должно быть, я последняя скотина.
– Я думала, ты не вернешься.
Она высвободилась, сказала, словно обращаясь сама к себе:
– Меня обычно бросают с необычайной легкостью.
Он увидел, что поранил некий хрупкий, драгоценный росток, живший в ее душе. Не просто ее веру в него, а ее веру в них обоих. Райан уже не высчитывал и не планировал – он говорил искренне:
– Я почти влюблен в тебя. Может быть, больше, чем почти. И мне это очень не нравится. Это пугает меня.
Ее глаза потемнели, щеки побледнели. Она схватилась рукой за край стола, словно боялась упасть.
– Я… Райан…
Слова никак не желали складываться в членораздельные предложения.
– Что, доктор Джонс, нечего сказать? – Он шагнул к ней, взял за руки. – Что же мы будем делать? Как нам выбраться из этой ситуации?
– Не знаю.
– В любом случае, здесь мы наши проблемы не решим. Ты можешь сейчас уехать отсюда?
– Я? Да, наверно…
Он улыбнулся, коснулся губами кончиков ее пальцев.
– Тогда едем.
Они поехали домой.
Она-то думала, что они отправятся в какое-нибудь тихое, спокойное место – в парк или ресторан. Там можно будет поговорить, разобраться в своих чувствах.
Но Райан гнал машину по прибрежному шоссе. Оба молчали. Миранда смотрела на море, переливавшееся спокойной голубизной в лучах полуденного солнца.
На каменистом пляже стояла женщина и смотрела, как ее сын кормит хлебными крошками голодных чаек. Миранда успела рассмотреть восторженное лицо мальчишки, его широкую улыбку.
Среди волн на всех парусах шла шхуна. Она держала курс на юг, и паруса у нее были алые.
Миранде очень захотелось быть такой же счастливой, как этот мальчик, и такой же уверенной, как этот парусник.
Деревья были одеты в нежно-зеленые цвета апреля. Это было ее самое любимое время года, неприметное и робкое начало лета. Дорога поднималась все выше, деревья расступились, и меж их ветвей вновь проглянуло светлое весеннее небо, испещренное легкими облачками.
На вершине холма стоял старый дом, со всех сторон окруженный морем цветов. Здесь были нарциссы, ирисы – Миранда почти восстановила сад во всей красе.
Райан внезапно затормозил и с улыбкой покачал головой:
– Не верю своим глазам.
– Моя бабушка тоже сажала цветы. Она говорила, что желтый цвет – простой, но веселый. Он вызывает улыбку.