нованному на признаниях, полученных под пытками, Великий Магистр прервал его решительным возражением: «Я знаю, каким наказаниям были подвергнуты все рыцари, у которых достало мужества взять назад подобное признание; но разыгрываемый передо мной отвратительный спектакль не заставит меня подкрепить одну ложь другою. Я без сожаления отказываюсь от жизни, предложенной мне на таких позорных условиях».
Участники судилища были сбиты с толку, ибо надеялись, что пытки и тюремное заключение ело- мили дух тамплиеров. Потом, вторя настроению Великого Магистра, заговорил Ги — Великий настоятель Ордена Храмовников. Узнав о том, какой оборот приняли события, король Филипп пришел в безграничную ярость и, даже не прибегая к процедуре церковного суда, приказал немедленно сжечь рыцарей на костре. На следующий день (согласно некоторым авторитетным источникам, поздней ночью того же дня) Великого Магистра и Великого настоятеля отвезли на маленький островок на реке Сена, напротив королевского сада, и приковали к столбам, вокруг которых были навалены груды древесного угля. Топливо разложили так, чтобы оно горело медленным огнем и осужденные испытывали сильнейшую боль и муки.
Когда огонь запылал, де Молэ обратился к собравшейся огромной толпе со следующими пророческими словами: «Франция будет помнить наши последние минуты. Мы умираем невиновными. Указ, принесший нам осуждение, несправедлив, но на небесах есть святой трибунал, который всегда слышит жалобы слабых. Не позднее чем через сорок дней я призову в этот трибунал папу римского. О Филипп, мой государь, я прощаю тебя, но все бесполезно, ибо ты осужден на смерть трибуналом Господа. Я жду тебя не позднее чем через год».
Папу поразила какая-то непонятная болезнь, и он и в самом деле умер 19-го числа следующего месяца. Церковь, в которую поместили его тело, загорелась, и труп был наполовину уничтожен огнем. Не прошло и года, как король Филипп тоже покинул этот мир в горе и страшных муках. Большинство активных преследователей ордена постигла преждевременная или насильственная смерть, и эти события вызвали повсеместный ужас.
Существует легенда, которую одни авторитеты признают, а другие отвергают, повествующая о том, что в 1314 году Жак де Молэ, понимая, что конец его близок, назначил своим преемником Иоанна Марка Лормения. Следует подчеркнуть, что выборы Лормения вызывают сомнение, потому что орден не мог официально ввести его в должность обычным порядком. Но чрезвычайные обстоятельства оправдывали чрезвычайные меры, и, как утверждают, в Париже до сих пор хранится грамота, скрепленная подписями соответствующих лиц.