— Это Мила, Ганс, — сказала птице ведьма. — Очень добрая и славная девочка. Она умеет превращать обычные слова в волшебные. Надеюсь, вы с ней подружитесь.
Ворон смерил меня долгим взором, а потом кивнул — совершенно по-человечески.
Я вздрогнула.
— Зинаида Семеновна, а Ганс, случайно, не оборотень?
— Нет, — ответила она и кивнула в сторону двери. — Пойдем, деточка, отсыплю тебе обережного порошка. Рыбка-то, небось, уже заждалась.
Из комнаты мы перешли в кухню. Баба Зина открыла один из шкафчиков, висевших на ее стене, загремела какими-то банками.
— Напитки предлагать не буду, — сказала она, извлекая на свет большую коричневую банку. — Не с руки мне тебя задерживать. Да ты и сама вряд ли согласишься попробовать мое угощение.
Я кивнула.
Семеновна вынула из шкафчика высокий узкий флакон и через пластиковую воронку щедро сыпанула в него какой-то буро-зеленой пыли.
— Забыла предупредить, Мила, — старушка оторвала от лежавшей на столе тряпки длинную полоску, свернула в несколько раз и ловко закупорила ею флакон. — Порошок-то мой не бесплатный.
— И сколько вы за него хотите? — поинтересовалась я.
Что ж, каждый зарабатывает, как умеет. Ничего особенного или зазорного в этом нет.
— Деньги мне не нужны, — покачала головой баба Зина. — Они мне уже ни к чему. Но я готова отдать тебе этот состав в обмен на обещание.
— Обещание? — переспросила я. — На какое же?
Старушка грустно улыбнулась.
— Я скоро умру, Мила. Совсем скоро. И очень беспокоюсь о том, что станется после моей кончины с Гансом. Птичник-то соседи разберут, да и с домом что-нибудь придумают, а вот он останется круглым сиротой. Ты — девочка хорошая и наверняка сумеешь найти с моим вороном общий язык. Позаботься о нем, пожалуйста. Поверь, много хлопот Ганс тебе не доставит — пищу добывает себе сам, клетка или вольер ему не нужны. А вот без общения он скоро зачахнет и пропадет.
— Зинаида Семеновна, — удивилась я, — почему вы решили, что скоро умрете? Плохо себя чувствуете? Так мы с бабушкой вам поможем. Я, правда, в лекарском деле новичок, однако, как выяснилось, кое-что все-таки умею.
Она покачала головой.
— Болячек у меня хватает, но лечить их нет никакого смысла. Просто подходит мое время, Мила. И с этим ничего не поделаешь, — она усмехнулась. — Твои бабушка и отец однажды здорово это время продлили. Я ведь должна была умереть еще тридцать лет назад, а Лекарцевы меня буквально с того света вытащили — организм здорово отмыли, целое ведро гнили из него выкачали. Эх… Жаль, что они умеют чистить только тело.
Несколько секунд мы молчали.