Вот, наконец, и караван. Но как подойти к нему? Палубу «Оби» вырвало взрывом, и теперь огонь, пожирая тысячи тонн керосина, оплошной стеной преградил путь «Гасителю».
— Что будем делать, Петр Васильевич? — подбежал Нестеров к капитану.
Воробьев тяжело вздохнул:
— С «Обью» не справиться… А те две баржи спасти можно. Но действовать надо решительно. Вон, видите, на «Рутке» уже надстройки занялись. Видно, керосином плеснуло с «Оби».
— На трех люках крышки уже загораются, — встревожился Нестеров.
И вот в эти решающие минуты у Воробьева возник план действий.
— Слушайте приказ, — сказал он Нестерову. — Сейчас прислонимся к «Рутке», а вы берите двух бойцов — и на баржу. Отчалите ее от «Оби», а мы отсюда очаги пламени ликвидируем.
«Гаситель» осторожно приближался к барже. Огнедышащий воздух волнами накатывался на его палубу.
— За мной! — скомандовал Нестеров двум бойцам, когда до палубы «Рутки» осталось два шага, и первым прыгнул в едкий удушливый дым. Бойцы-пожарники последовали его примеру.
— Поставить завесу! — приказал капитан командиру боевого расчета Червякову.
Обильные потоки воды надежно отгородили смельчаков от пылающей «Оби». Другие стволы мощными струями, как стальными бичами, разносили в щепы горящие каюты на палубе «Рутки», слизывали пламя с крышек люков…
А Нестеров с бойцами, обливаемые потоками воды с «Гасителя», склонились над правыми кнехтами, на которых «восьмерками» намотан цинковый трос. Даже через брезентовые рукавицы немилосердно жжет пальцы и ладони накалившийся трос. Через подошвы сапог чувствуется, как горяча железная палуба — невозможно на месте устоять. Но мешкать некогда. Не считаясь ни с чем, трое смельчаков продолжают действовать. Виток за витком они разматывают трос, и вот, наконец, он летит за борт.
— Молодцы! — кричит капитан так громко, чтобы вся команда слышала!. — За полторы минуты управились! Теперь, друзья, на левый борт! Червяков, усилить завесу!
Прошло еще полторы минуты, и второй трос полетел за борт. Освобожденная от тросов баржа пошла вниз по течению вместе со второй баржей — «Медянкой». Когда баржи оказались в безопасности, Нестеров с помощью бойцов бросил якорь, и все они возвратились на «Гаситель».
Капитан приказал построить команду. Когда личный состав судна в четыре шеренги выстроился перед капитанским мостиком, Воробьев от лица службы объявил благодарность отличившимся на этой операции бойцам и командирам.
— Служим Советскому Союзу! — последовал дружный отсвет.
А спасенные баржи — «Рутка» и «Медянка» — были отведены рейдовыми баркасами в Шадринский затон, неподалеку от села Средне-Погромное, на левом берегу Волги. И потом, на протяжении всей Сталинградской битвы, суда Волжской военной флотилии и Нижне-Волжского пароходства снабжались мазутом из «Рутки», надежно укрытой в затоне от назойливых глаз вражеских воздушных разведчиков.