Он вздрогнул от мысли, что связан с монстрами, ответственными за это незаконное убийство. Он почувствовал прилив вулканического гнева к отступникам. Это были существа, которые, к большому огорчению Луциана, заставили вампиров думать, что все Ликаны несдержанные.
«С удовольствием, миледи!» – ответил он ей.
Хотя бойня, очевидно, произошла несколько дней назад, под светом полной луны, идти по запаху окровавленных ликанов, казалось ему детской игрой. Запах снова привёл его в лес на противоположной стороне перевала. Луциан бежал по ночной пустыне, пока запах дыма и хриплые голоса не заставили его замедлить шаг и продвигаться более осторожно через заросли папоротника, стараясь оставаться с подветренной стороны. Он дал знак вампирам двигаться осторожно. Охотники шли через ночь, как призраки, и ничто не нарушало тишину.
Луциан и вампиры подобрались так близко, что можно было видеть мерцающий свет костра между стволов деревьев. Он увидел человекоподобные фигуры вокруг огня и улыбнулся в тихом триумфе. Как бы отступники не старались, они не смогли скрыться от одного из них.
Впереди, лес сменился открытой поляной, окруженной со всех сторон густыми елями. Луциан прокрался к самому краю поляны и выглянул из— за ствола почтенной старой ели. Его одолевали смешанные чувства победы и отвращения к свом жертвам, на поиски которых он ехал в такую даль.
Стая диких ликанов собралась вокруг костра, который, как понял Луциан, был разожжен просто, чтобы согреться; Ликаны предпочитали мясо в сыром виде. Более десятка с виду обычных мужчин, женщин и детей выдавали только ликаньи глаза, более варварские, чем обычно. Не смотря на то, что ликаны были замкнуты в человеческом облике до тех пор, пока вновь не взойдет полная луна, жестокие, они выглядели так же опасно, как и их волчье альтер— эго. Их сальные волосы были растрепанными и спутанными. Их ногти были длинными, как когти. Грязь и пот запеклись на их немытых лицах. Желтые зубы, особенно заостренные клыки, блестели за запутанными бородами взрослых мужчин. Луциан почувствовал зловонный запах немытых тел даже на другом конце поляны. Он предположил, что даже смертный учуял бы этот смрад.
Одежда ликанов, если это можно было так назвать, очевидно, была снята с тел своих жертв и надета без чувства стиля и приличия. Луциан узнал рваные останки одежды мертвых паломников: длинные шерстяные туники, где по— прежнему были видны следы когтей и кровь их первоначальных владельцев. Другие ликаны носили несовместимые наборы одежды снятые, кто знает, со скольких несчастных смертных: черная роба монаха и пёстрый наряд шута; дворянское, украшенное парчой, платье и шляпы из соломы или войлока; плохо сидящие штаны и дублеты, разного фасона ботинки и чулки. Все они были одинаково грязными и рваными.