«Пусть начнётся пробуждение», — провозгласил Маркус. Он кивнул Соне и прошептал: «Ты можешь приступать, дитя «.
«Да, лорд Маркус.»
Она опустилась на колени перед бронзовым диском, который носил инициал её отца. Изображённая в традиционном стиле V, которая напоминала летучую мышь с поднятыми крыльями, напомнила ей об идентичном клейме на плече Луциана, но она тут же выбросила из головы все чувства к красивому ликану, сейчас не было времени отвлекаться на девичьи фантазии.
Ее пальцы охватили выступающую металлическую V, и она попыталась повернуть круглую часть диска, около десяти дюймов в диаметре. Нетронутый в течение ровно двух веков древний люк вначале сопротивлялся, но Соня приложила еще больше чистокровной силы, и миниатюрный диск поддался, приводя в движение скрытый заводной механизм. Замысловатые узоры, украшавшие люк, сдвинулись. Соня услышала приглушенный гул долго спящей техники, пробуждённой ото сна. Бронзовый диск полностью погрузился в пол, а затем разделился на четыре треугольных части, которые скрылись из виду, показывая верхнюю часть каменного саркофага ниже. Ещё одна V, отделанная лазуритом, говорила о том, что это был гроб её отца.
Тяжелый звук скольжения камня по камню зазвучал внутри склепа. Приводимый в движение скрытыми противовесами, вертикальный саркофаг поднялся из— под пола, как дьявол, возносящийся из— под помостов передвижной мистерии. Гроб поднимался вверх, возвышаясь над Соней как языческий монолит. Она подождала, пока он остановится, а затем шагнула вперед и освободила фиксатор, скрытый в искусно вырезанной внешней стороне саркофага. Гроб медленно повернулся вокруг своей оси, а затем встал горизонтально полу.
Недвижимая фигура лежала в саркофаге, удерживаемая украшенными металлическими прутьями. Соня подошла к гробу и тут же прикрыла рот рукой. Хотя её и предупредили чего следовало ожидать, но всё же она не смогла не ужаснуться от увиденного.
После двухсот лет спячки, ее отец имел скудное сходство с царственным монархом, которым она его помнила. Скелетная фигура в гробу больше походила на древнюю египетскую мумию, чем на вампира: ссохшийся, сморщенный, и, казалось, безжизненный. Иссушенная серая кожа обтягивала скелет, как вековой пергамент. Кости его грудной клетки торчали под кожей, как опоры заброшенного давным— давно собора, превратившегося в руины.
Голова её отца была лысой, как череп, на который было так похоже его истощённое лицо. Закрытые глаза тонули в чёрных глазницах, а его высохшие губы обнажали десна, показывая заострённые клыки, искажая его лицо мертвецкой гримасой.