«Вот, – как бы говорила книга, – попробуй это!»
Кара не помнила, как произнесла слова, но это неважно: результат от этого не изменился. Первый сквит сел Грейс на руку и коснулся своим жалом-штопором её кожи. Грейс проворно сбросила его прежде, чем он успел начать ввинчиваться. Второй сквит успел зайти дальше: ему удалось вонзиться в тело Грейс пониже локтя, прежде чем она успела схватить его двумя пальцами и раздавить. Кара ощутила слабую боль в пальце – так, укол, не более того. «Я начинаю привыкать к смерти», – подумала Кара, и тут сквиты налетели со всех сторон, покрыли окно спальни сплошным ковром, так что Грейс исчезла под грудой шевелящихся тел. Кара провела пальцем по стеклу изнутри, и сразу десяток сквитов ринулись на это место, чтобы быть поближе к владычице.
«Книга моя! Никто её не отберёт!»
Грейс завизжала – тоненько, отчаянно, совсем по-детски, – и Кара ахнула. Мир снова сделался ясным и отчетливым.
– Нет! – воскликнула Кара и забарабанила по стеклу. – Прекратите! Прочь!
Сквиты как один снялись и улетели в темноту. Кара, прижавшись лицом к стеклу, проводила взглядом Грейс, которая заковыляла прочь. Она забыла свою трость, и её бесполезная нога волочилась следом за ней. «Жива! – подумала Кара. – Слава Клэну!» Один раз Грейс обернулась. Луна светила достаточно ярко, чтобы Кара могла разглядеть её лицо. Вместо подобающей благодарности там было лишь обещание отомстить. Кара расхохоталась. «Мечтать не вредно, калека! Только попробуй сделать это ещё раз! Увидишь, что будет!» Она расхохоталась ещё раз, и хотя где-то в глубине души она сознавала, что смех этот какой-то неправильный, большая часть её тела – разомлевшего и умиротворённого после заклинания – получила от этого ощущения большое удовольствие.
– Я лучше тебя! – сказала Кара. Гримуар лежал у неё на руках, наконец-то у себя дома. – Я лучше вас всех!
Она подумала, не призвать ли кого-нибудь, чтобы Грейс пришлось спасаться бегством до самого дома. Её рука погладила книгу. Это было бы так приятно. Так правильно. Она бы даже выбрала что-нибудь не слишком проворное – скажем, магслова, – чтобы у Грейс был шанс. Кара снова коснулась книги – на этот раз книга шевельнулась у неё под пальцами. «То-то мы с тобой повеселимся! В конце концов, я же дочь своей матери». Та частица Кары, что сделалась пугающе крошечной, удивлялась, почему этот шум не перебудил весь дом. И тут она услышала его – звук, который заглушали стук по стеклу, беспорядочные мысли, жужжание сквитов…
Вопли Таффа.
Кара выронила гримуар и выскочила из комнаты. Папа сидел на своей кровати, держа Таффа на руках. Повсюду была кровь.