— Как так? — спросила она себя. — Насильник и оргазм.
Да, именно так и произошло, он ее изнасиловал, а она, проклиная его, испытала такое глубокое удовлетворение.
— Ну, нафиг, — выругалась Оксана и, наложив собаке поесть, пошла в ванную. — Кто ты, сволочь? Узнаю, прикончу.
Ругалась она, намыливая тело уже не первый раз. Глубоко за полночь она легла в постель, но так и не смогла уснуть. Опять возвращалась на ту самую площадку. Лоб болел, осталась ссадина, пришлось порыться в аптечке и наклеить лейкопластырь.
Оксана лежала в постели и прокручивала эпизод за эпизодом. Вот он схватил, нет, этого она не помнила, был удар, а после его слова про то, что выбросит в окно, а после… Она задумалась и почувствовала его руки на себе, которые стягивали трусы. Оксана вздрогнула, словно он и правда был рядом.
— Будь ты проклят! Чтобы впредь твой хрен не вставал ни на одну женщину. Проклинаю! Проклинаю! Проклинаю! — несколько раз произнесла она и, натянув одеяло повыше, закрыла глаза.
Но сон так и не пришел, лишь отголоски оргазма и этот вопрос: «Почему?».
— Да, почему?
Понимая, что она не уснет, Оксана села и включила торшер.
— Почему так? — она так мечтала об этом оргазме, когда была замужем, и ни разу его не испытала. — Почему? — с обидой спросила она и опять как бы вернулась на площадку.
Руки сами скользнули между ног, там было мокро, словно она описалась. Но какое томление в груди, где-то в глубине ее чрева все еще тлел тот уголек, который ее обжег. Оксана вздрогнула, глаза сразу закрылись и, быстро перебирая пальцами, она упала на спину. И уже через мгновение ее тело корчилось в агонии оргазма, того самого, ради которого она готова на все.
В этот раз она успокоилась и сразу уснула. Утром вспомнила, что произошло. Стало мерзко за себя, что кто-то ее поимел, а она даже не знает кто. Сидя на кухне и дожидаясь, пока вскипит чайник, Оксана вспоминала его голос. Он был хриплым. Так может, наверное, каждый. И тут из памяти всплыл эпизод, когда она повернула голову, то увидела его руку.
— Да, рука, но…
Что-то знакомое, или ей так казалось, или просто искала зацепку, чтобы хоть как-то успокоить себя.
Оксана ушла на работу, зашла в охотничий магазин и купила пару газовых баллончиков. Один положила в сумочку, другой в ветровку, третий в плащ. Стало легче на душе, но она все равно вспоминала ту руку, что-то с ней было не так. Но что, не могла сказать.
— Будь ты проклят!
Она не очень верила в проклятье, но сейчас ей хотелось, чтобы оно сбылось. Чтобы ее насильник мучился от того, что сделал, чтобы впредь никогда не смог поднять свой орган ни на одну женщину. Выговорившись, на душе полегчало, словно и правда исполнила свой ритуал и теперь свободна.